Шрифт:
Лави перевела взгляд на медальон. Он по-прежнему пылал. Почувствовала ли это Равни? Почему она ничего не сказала? Неужели он ее не обжег?
Боль уступила место приятному теплу в груди.
– Ты чего?
– Шепотом спросила Надин.
– Что ты видишь?
– Тихо спросила в ответ Лави.
– Где?
– Нахмурилась нильфийка Надежды.
– Медальон. Каким ты его видишь?
– Ну, каким-каким… Чересчур ярким. Сердечко это странное. Глупость редкостная! Нет, не нравится мне ваш медальон. Вот у нильфиек Надежды - я понимаю! Цвет более спокойный и приятный.
Вера насторожилась, когда посмотрела на Лави:
– Лави, ты побледнела. Может, расскажешь, что случилось?
– Ты тоже ничего не видишь?
– В панике прошептала Лави.
– Да что мы должны увидеть?
– В сердцах выкрикнула Надин и покосилась вправо, чтобы убедиться, что на нее никто не смотрит. Вдали она увидела свою маму и бабушку, которые о чем-то шептались, не глядя в их сторону, и тут же взяла себя в руки.
– Какой медальон? Он обычный или стал ярче?
Обе нильфийки внимательно присмотрелись к медальону.
– Да такой же, как всегда!
– Нахмурившись, произнесла белокурая красавица.
– А что?
Лави облегченно выдохнула и прикрыла глаза.
– Ничего, все в порядке. Никак не привыкну к миру людей. Сплю плохо. Вот и мерещится всякое…
Подруги переглянулись и по-прежнему с опаской смотрели на Лави.
– Разве Равни не приказала расходиться?
– Произнесла Лавур, сводя брови на переносице.
Нильфийки поздоровались с Лавур, извинились, попрощались с Лави и двинулись к своим семьям.
Глава 11 - Шкатулка
Лавур вела себя странно. Она выглядела растерянной, пролила на себя чай с фенхелем, вместо лепешки взяла со стола салфетку. Потом, конечно, выплюнула и чертыхнулась, совсем как человек, но Лави косилась на бабушку весь вечер и ждала хоть каких-то объяснений.
– Как ты себя чувствуешь?
– Спросила Лави обеспокоенным голосом.
Ответа не последовало.
– Лавур?
– Окликнула ее Лави, и бабушка, наконец, подняла на нее глаза.
– Ты что-то сказала?
– Сказала. Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше?
– А это, - Лавур отмахнулась.
– Ничего серьезного. В моем возрасте это в порядке вещей. Целитель прописал больше отдыхать и спать.
Лави не стала спрашивать у бабушки, почему она вышла из дома вместо того, чтобы отдыхать. Это еще сильнее разозлило бы Лавур, зная ее нрав.
– Тогда что тебя беспокоит?
– А с чего ты взяла, что меня что-то беспокоит?
– Возмутилась Лавур и тут же успокоилась. Лави наклонила голову набок.
– Ну ладно, что уж тут скрывать. Все равно уже пришло время. Меня действительно кое-что тревожит.
Лави подвинулась к ней поближе.
– Твой медальон, - обеспокоенным голосом произнесла Лавур.
– Когда он загорелся?
Лави побледнела и сглотнула ком в горле.
– Хочешь сказать, что ты тоже это видела?
– Еще бы! Он пылал ярче солнца! Так когда это случилось?
– Вчера ночью, когда я спала. Он разбудил меня, а потом в Ангардории взвыла сирена.
Лавур задумалась.
– То есть там, среди нильфиек, это случилось во второй раз?
– Да. А что?
– Недоверчиво ответила Лави, покосившись на бабушку.
– Ты знаешь, что это все значит?
– Не знаю, - тихо ответила Лавур.
– Но думаю, это как-то связано с твоей мамой. И странно, что он погас, как только мы переступили порог дома.
Внутри Лави вспыхнула надежда.
– Хочешь сказать, она жива?
– Прошептала Лави, словно кто-то мог их услышать.
– Не знаю. Но не нравится мне все это. И, на наше счастье, Равни ничего не увидела, как и все остальные.
– Ты уверена? Ну, что она и правда ничего не увидела?
– Конечно! Она бы уже забрала у тебя медальон и устроила допрос!
– То есть ты хочешь сказать, что это видим только мы?
– Похоже, так. Похоже, так, - пробормотала Лавур.
– И, думается мне, что это послание, дитя мое.
Лави покосилась на медальон. Сейчас он был обычным.
– Послание? Что-то не похоже.
– Думаю, настало время показать тебе это!
Лавур встала со стула, взмахнула крыльями и полетела в комнату Лави.