— Я, пожалуй, пойду. Мне уже давно пора догонять стаю. — Кир с трудом цедил слова и упрямо отводил взгляд, скрывая недовольство Алёниным решением. Но как бы он не старался, обида и раздражение сквозили в каждом его напряжённом жесте, отчего Алёна чувствовала себя гаже некуда.

— Кир… — накинув платок, Алёна вышла за мужчиной в холодные сени и плотно прикрыла за собой дверь. — Кир, не обижайся на меня, пожалуйста.

Кир резко развернулся и глаза его полыхнули такой острой смесью эмоций, что Алёна отступила назад, наткнувшись сведёнными от напряжения лопатками на холодное полотно двери.

— Ты понимаешь, что я сейчас уйду и больше не вернусь? — Кир сделал шаг вперёд, от чего Алёна жалобно выдохнула и ещё больше вжалась в дверь. Мужчина был настолько зол и расстроен, что одним своим видом внушал страх не привыкшей к такому проявлению эмоций Алёне. — Ты точно это осознаешь? Я альфа и для меня и первый твой отказ прошёлся когтём по сердцу. И я не уверен, что хочу услышать то же самое в третий раз.

— Кир, мне так жаль… Я не хотела, чтобы получилось так.. — Алёны была готова расплакаться, если бы это помогло. Но что значат женские слёзы для уязвлённой мужской гордости? Просто солёная вода, высохнет и нет её.

— А знаешь, что? — Кир сделал ещё один шаг и оказался на расстоянии вытянутой руки от смущённо стягивающей на груди платок Алёны. — Пошло оно всё к чёрту.

И, не дав времени опомниться ни себе, ни Алёне, одним движением сгрёб её в медвежьи объятия, обхватив одной рукой за затылок и запрокинув светловолосую голову так, чтобы удобнее было целовать с высоты своего роста, а другой рукой притягивая к своему горячему мощному телу за талию.

***

Алёне показалось, что сердце остановилось, когда на её скованное страхом тело обрушилось торнадо по имени Кир.

Такой мощи, страстной и огненной, просто не бывает у обычного человека. Но уж в чём нельзя Кира обвинить, так это в похожести на среднестатистического мужчину.

Алёна обмерла, шестым чувством понимая, что абсолютно ничего не может противопоставить жадному голодному зверю, в которого превратился Кир, безжалостно поглотивший всё пространство и воздух вокруг. Зверь, минуту назад бывший нервным и издёрганным, но всё-таки человеком, с упоением терзал мягкие губы Алёны, крепко, до боли, прижимал к себе слабое тело и с силой оттягивал волосы на затылке, запрокидывая её голову вверх и обнажая бледную тонкую кожу на шее. Алёне оставалось лишь терпеть и надеяться, что Кир найдёт в себе силы остановиться. И её тактика сработала. Почувствовав отсутствие сопротивления, Кир ослабил хватку, отпустил несчастные волосы, бережно погладил их и посмотрел Алёне в глаза. Так близко Алёна Кира ещё не видела. Его глаза казались сейчас прозрачно-зелёной мерцающей вселенной с бесчисленным количеством неизведанных планет, и отражали множество невысказанных вопросов и не выказанных эмоций. Мольба о признании, жажда обладания, нежная просьба покориться и невыносимый мужской голод — всё это Алёна увидела в глубине близких зелёных, в золотую и коричневую крапинку, глаз.

— Прости… — прохрипел Кир, навалился на Алёну, прижимая её к скрипнувшей двери и упираясь лбом в ледяное деревянное полотно.

Мужчина часто дышал, и через вдох с его губ слетал то ли стон, то ли рык. Алёна стояла, зажатая между обжигающе горячим каменным телом и холодной дверью, и совершенно теряла себя в пространстве и времени. Всепроникающий дикий аромат Кира, его с трудом усмиряемая мощь и сила, тесный контакт тел и болезненный голод дезориентировали и заставляли думать Алёну одновременно ни о чём и о тысяче вещей одновременно.

"Что я делаю? Что ОН делает? Как же приятно от него пахнет… Рельефный пресс под пальцами. Горячее дыхание опаляет шею, шевелит волосы… Мурашки по коже.."

Такого с Алёной ещё не было. Даже сколько-нибудь похожего не доводилось испытывать. Яркая и острая потребность в ней, как в женщине, и в то же время, робкая неуверенность и страх навредить. Кир не смел воспользоваться своим гендерным преимуществом и держался изо всех сил, которых, судя по вздувшейся вене на лбу, густо покрытой каплями пота шее и невнятному рычанию, уходило немало. И эта странная смесь сдерживаемой страсти и, практически открытой беззащитности и мольбы об ответной ласке, подкупила Алёну.

Она робко отняла руки от груди и подрагивающего живота Кира, в которые до этого толкала его изо всех сил, пытаясь отодвинуть мужчину от себя, подняла левую ладонь и легко провела робкими пальцами по его щетинистой щеке. Кир вздрогнул, вскинул голову и внимательно посмотрел на смущённую, но смело не отводящую взгляд Алёну.

Медленно, словно боясь напугать или навредить, Кир склонился и поцеловал со вздохом прикрывшую глаза Алёну. Это был уже совсем другой поцелуй, нежный и сладкий, как первая черешня, обласканная южным солнцем и омытая тёплым июньским дождём. Под сомкнутыми веками Алёны взорвались разноцветными огнями фейерверки удовольствия, когда Кир поднял её выше, придерживая руками разведённые бёдра, опёр спиной о дверь и принялся покрывать глубокими влажными поцелуями беззащитно запрокинутую шею.

В затуманенной голове ещё мелькали бессвязные обрывки мыслей о морали и правильном поведении, но тело уже давно всё решило и хотело удовольствия. И оно его получило. Столько острого, граничащего с болью, удовольствия, сколько не видело за годы спокойной пуританской супружеской жизни с Сергеем.

"Так вот оно как бывает.." — вяло прокомментировало одурманенное сознание, когда Алёна бессильно повисла на рычащем от последних судорог разрядки Кире. Мокрая, растрёпанная, в порванной одежде, через которую нетерпеливый Кир пробирался к желанному телу, охрипшая от бесконечных громких стонов, Алёна, тем не менее, ощущала себя превосходно, хотя и немного неловко.