«Этель, в красном вы как женщина-вамп. А вы не такая, вы милая и хорошая девушка, поэтому синее!»

«Да оно закрытое совсем! Я что, монашкой должна идти?»

«А в красном будете как девушка из эскорт-услуг».

Тут я замолчала, вытаращившись на свое отражение. Платье мне шло, это очевидно. Ткань переходила от оттенков голубого на лифе до глубокого синего на подоле. Длина до колен, и вырез скромный — видны только ключицы. Действительное, милое невинное отражение — на такую девушку только любоваться издалека.

«И часто вы сталкивались с подобными услугами?», — да, я все-таки это спросила.

«Н-нет», — кажется, Гайер смутился, — «извините, я не то хотел сказать».

Да уж, наверное. Отвернулась от зеркала и снова примерила красное. Обернулась и критично оглядела себя. Как бы посмотрел на меня посторонний мужчина? Разве я кажусь доступной?

Декольте низкое, это да, ткань плотно обтягивает грудь. На спине овальный вырез, небольшой, но видно, что верхней части белья нет. Ну и длина — на ладонь выше колен. Удобно танцевать будет.

Попробовала представить, что видит Гайер, и скривилась. Да, складывается ощущение, что я ищу себе приключения на ночь. Хотя это платье, конечно, мне тоже безумно идет. Но даже если я куплю два — красное надеть будет совершенно некуда.

«Ладно, возьму синее», — вздохнула я, натягивая уже свою одежду.

Провела рукой по красному платью. Оно чудесное, ткань просто невероятная.

«Берите оба, если бюджет позволяет», — вдруг выдал Гайер.

«Зачем?»

«Красное без сомнений вам очень идет. Можно надеть его наедине со своим избранником… Да и вообще, у девушки должно быть нечто такое в гардеробе».

Удивил, ничего не скажешь! Решено, беру оба. Хоть и нет у меня избранника. но…

«Но на бал только в синем!», — перебил Гайер мои мысли.

«Договорились», — улыбнулась я своему отражению и пошла к продавщице.

Экзамены наступили слишком быстро, и, по-моему, Гайер был в ужасе от степени моей нервозности. Что поделать, я всегда волновалась в сессию, даже если была полностью готова к ней.

Без проблем я сдала только диагностику, а вот остальные преподаватели, занятия которых я не посещала, будто сочли своим долгом погонять меня по всему изученному материалу, а не только вытянутому билету. Я их прекрасно понимала: должны же были они убедиться, что студентка, пропустившая столько часов, подготовилась самостоятельно. А вот Гайер злился и бурчал на ректора. Тот действительно мог отдать распоряжение поставить мне автоматы по всем предметам, но для меня так было бы только хуже: не было бы стимула зубрить все к экзаменам, особенно сейчас, когда я увлеклась артефакторикой. Так что все к лучшему.

Наконец последний экзамен остался позади, и я смогла вздохнуть с облегчением: оставался бал и недельные каникулы. А потом меня ждет второй семестр, но занятий там будет совсем по минимуму, много часов выделено на дипломный проект.

Гайер кстати очень помог мне с обезболивающим артефактом, но работы предстояло еще много. С основой, как мы и предполагали, возникли сложности, и в следующем семестре мы планировали заняться ею вплотную.

Экзамен у моих второкурсников принимал заместитель Гайера, но я все-равно караулила у дверей аудитории, где они сдавали, и жутко волновалась за каждого. Что ребята, что сам Гайер пытались меня успокоить и отправить к себе, но я не сдавалась и угомонилась только тогда, когда последний мой студент сдал на хорошую отметку.

«Этель, вы молодец», — заявил мне Гайер, когда я шла в общежитие выжатая как лимон. Вроде сама ничего не делала, но это ожидание каждого сдающего меня вымотало. — «Этот курс не показывал особо блестящих результатов, но вы смогли заинтересовать предметом каждого. Не помню, чтобы на курсе не было хотя бы одной пересдачи, а у вас они и вовсе прекрасно сдали. Я бы сказал, что у вас прирожденный талант к преподаванию».

«Спасибо», — устало улыбнулась я и впервые задумалась над тем, чтобы остаться преподавать в академии. Не на полной ставке, мне нравилось, что Гайер, например, реализовал себя и как изобретатель, и как преподаватель. Мне захотелось также.

До бала оставалось еще полтора свободных дня, работать не было совсем никакого желания, но я не знала, чем заняться.

«А пойдемте в город?», — предложил на следующий день Гайер, когда я смотрела из окна на заснеженные домики.

«Зачем?», — спросила с недоумением.

«Погуляем… Как вы тогда с тем пареньком. Вы же снова слишком погрузились в учебу, надо иногда выбираться куда-нибудь».

Нореля я пока удачно избегала, не хотела идти с ним, да и вообще с кем-то, на бал. Если так подумать, то сопровождающий у меня уже был — Гайер, и мне, как ни странно, не хотелось ничего менять.

Но его предложение сейчас выбило меня из колеи и навело на мысль, что это будет похоже на… свидание. Нет, глупости какие, Гайеру просто тоже, наверное, надоело торчать в академии.

«А пойдемте», — не дав себе больше времени на размышления, сказала я. И побежала собираться на прогулку, чувствуя, как в душе разливается предвкушение чего-то волшебного и прекрасного…

Собралась я быстро, изо всех сил стараясь улыбаться не так радостно. Но ничего не могла с собой поделать, и в зеркале на выходе из академии отразилась счастливая девушка с сияющими глазами.