Больше в конгрессе Феликс не участвовал, он собирался совершить небольшое турне и провести серию встреч с избирателями, намереваясь прикинуть, какие ему понадобятся средства, чтобы стать не только кандидатом в губернаторы, но и губернатором. Предварительным этапом избирательной кампании он был доволен. И с особенной нежностью обнимал Адму.

— Как мне повезло, дорогая, что мы с тобой встретились! Ты всегда была рядом, ты брала на себя львиную долю моих забот. С тобой я чувствую себя в безопасности, могу ставить любые цели и достигать их. Помощника Виану мы в один миг перекупили, но насколько мы сильнее всех, составляя единое целое!

— Я люблю тебя, Феликс, и ради тебя готова на всё, — отвечала Адма.

И это было чистой правдой.

Феликс обеспечивал себе политическую карьеру, а Гума обеспечивал благополучие рыбаков. Как только Эпифания села в кресло префекта вместо Феликса, он немедленно отправился к ней. Изложил свою просьбу о ссуде на рефрижератор и не ошибся: Эпифания обещала выделить средства. Она быстро разобралась в ситуации. Обнаружила, что существует фонд развития Порту-дус-Милагрес, которым Феликс пользовался исключительно в собственных интересах и интересах своих приятелей, тратя городские деньги на их бизнес. Эпифания понимала, что вступает в серьёзную борьбу, но видела, что её желание приносить пользу вполне осуществимо. Деньги она взяла именно в этом фонде, и никто не мог упрекнуть её в злоупотреблении. Она быстро провела их по документам и распорядилась, чтобы рыбаки немедленно купили рефрижератор, тогда дать обратный ход выданной ссуде будет невозможно.

Рыбаки встретили идею ссуды и покупки нового грузовика настороженно. После всех бед, после свалившихся на них больших долгов, они смотрели в будущее с опаской. И больше всего боялись приезда Феликса.

— Эпифания проявила себя с хорошей стороны, но, кто знает, как она поведёт себя, когда прибудет хозяин? До этого она всегда плясала под его дудку, — толковали они. — Может, и деньги, и грузовик у нас отнимут? Не стоит пока так уж губы раскатывать. Подождём Феликса, а там посмотрим.

Гума страшно злился, когда слышал подобные рассуждения.

— Да вы поймите, что вы сами — сила! Не Феликс должен решать за вас, а вы должны настаивать на своих решениях!

Но привыкшим к послушанию людям было трудно понять Гуму, он казался им неоперившимся, неопытным птенцом, который задумал бороться с матёрым котиной. Поддерживал Гуму один Бабау.

— Если нужно будет, мы и Эпифанию защитим, — говорил он. — Кто, как не я, лидер оппозиции?

Гума решил убеждать рыбаков не словом, а делом: чем скорее у них появятся на счету деньги, чем скорее они приобретут рефрижератор, тем весомее будут его доводы в пользу кооператива. И он с головой ушёл в работу. Руфину помогал ему, хотя поначалу даже говорить с Гумой не хотел, узнав, что в его доме живёт Селминья.

— Это ты сделал мне назло, и я тебе этого не прощу, — заявил он.

— Это сделала мама Рита, и не тебе её осуждать, — ответил Гума. — И я, и дядя Шику отнеслись к её решению с уважением, и тебе я советую сделать то же самое.

Руфину стало как-то не по себе, и он замолчал.

Рита преданно выхаживала Селминью, и той становилось день ото дня лучше. Никто в доме ничего не имел против молчаливой девушки, никто, кроме Луизы. Одна мысль о том, что в их доме живёт портовая шлюха, приводила Луизу в бешенство.

В последнее время она проводила много времени в доме Фреда, видела вокруг себя красивые вещи, имела дело с хорошо одетыми вежливыми людьми и страдала оттого, что в её доме всё так бедно и так некрасиво, что люди вокруг грубы и не умеют красно говорить.

Амапола, хорошенько подумав, переменила тактику. Она поняла, что, нападая на Луизу, только подольёт масла в огонь. Фред с горящими глазами встанет на её защиту, и дело кончится свадьбой. И она стала приглашать Луизу к себе. Пусть Фред увидит собственными глазами, как неуклюжа его избранница, как она неловка, убедится, что она не умеет вести себя в обществе, красиво есть за столом, говорить с культурными людьми. Словом, убедиться, что водичка не подходит оливковому маслицу, а простушка принцу.

Но Луиза принимала ласковость Амаполы за чистую монету. Она была уверена, что мать Фреда полюбила её, и уже стыдилась простоты и необразованности своих домашних. А когда мать поселила у них Селминью, Луиза восприняла это как оскорбление. Что скажут Фред и дона Амапола, если узнают, кого приваживает её мать?

Она чуть со стыда не сгорела, узнав, что Амапола к ним приходила, а Рита даже в дом её не пригласила. А если бы пригласила? Было бы ещё хуже!

— Я поняла, что твоей маме было не до меня, — спокойно сказала Амапола. — Если бы у вас был телефон, я бы предупредила её о своём приходе, но телефона у вас нет.

Луиза закусила губу.

Когда встречаются и дружат молодые люди, принято знакомиться и родителям, — продолжала Амапола. — Раз мой визит оказался неудачным, я пригашу твоих родителей к нам.

— Нет-нет, — запротестовала Луиза. — Они никуда не ходят. Им трудно выбираться из своего дома. Я уверена, что они откажутся.

Она и представить не могла своих отца с матерью в этой изысканной гостиной, в обществе сеньоры Амаполы и сеньора Отасилиу.

— Тогда пригласите в гости нас, — потребовала Амапола.