Эта угроза не подействовала на Эпифанию, и она ответила ещё более дерзко:

— Вы заблуждаетесь! Я сразу вступлю в оппозицию и поддержу тех депутатов, которые требуют создать парламентскую ревизионную комиссию для расследования допущенных вами нарушений закона. Известный вам дядюшка Бабау уже выступил с депутатской инициативой по поводу этой комиссии, а я тут обнаружила множество сомнительных документов, пока сидела в вашем кресле, сеньор префект!

После такого предупреждения Феликсу пришлось срочно менять тактику.

— Хочу напомнить вам, дона Эпифания, — сказал он мягким примирительным тоном, — что вы пока ещё являетесь членом нашей партии, а потому должны согласовывать свои действия со мной. Надеюсь, впредь вы именно так и будете поступать, ведь мы с вами находимся в одной упряжке.

Предложив ей этот компромисс, Феликс фактически признал своё поражение в схватке с Эпифанией, но сдаваться он вовсе не собирался. Он придумал, как повернуть ситуацию в свою пользу и вырвать у Эпифании лавры победителя. На празднике, устроенном рыбаками в связи с покупкой рефрижератора, он выступил с пламенной речью, в которой поздравил их с важным приобретением и похвалил Эпифанию за исполнительность, пояснив собравшимся, что она всего лишь действовала по его указке, выделив им ссуду из городского бюджета.

Ошеломлённая Эпифания при этом стояла молча, считая ниже своего достоинства оправдываться и перебивать префекта протестующими выкриками.

Феликс уже почувствовал вкус победы, но тут раздался звучный голос Гумы:

— Друзья! Префект произнёс красивую речь, надавал кучу обещаний, но он сказал неправду! Деньги на грузовик нам выделила дона Эпифания, и ей пришлось пойти против воли префекта! А если бы мы полагались только на него, то до сих пор бы ходили с протянутой рукой и ничего бы не получили от сеньора Феликса!

Спровоцированные своим вожаком, рыбаки освистали Феликса и стали выкрикивать здравицы в честь Эпифании. Когда же Феликс попытался вернуть ситуацию в нужное ему русло, в него полетели тухлые яйца.

И тут сдали нервы у Эриберту: выхватив из-за пояса пистолет, он стал палить в воздух. В толпе началась паника. Истошно крича, люди стали разбегаться с площади, так и не отведав жареного мяса, которое распорядился приготовить Феликс, надеясь получить взамен поддержку рыбаков на предстоящих выборах.

— Идиот! — обругал Феликс не в меру услужливого Эриберту и тоже вынужденно покинул площадь, приказав комиссару полиции следить за порядком, но не слишком рьяно, чтобы у рыбаков была возможность всё-таки погулять на их долгожданном празднике.

Адма, узнав о случившемся, тотчас же предложила мужу свою помощь:

— Не сомневаюсь, что эту пакость организовала мерзавка Эпифания! Но ты не беспокойся, если она и впредь будет тебе вставлять палки в колёса, то я обезврежу её своими средствами. Я сделаю за тебя всю грязную работу!

— Не стоит, я сам управлюсь, — недовольно проворчал Феликс.

Ему не хотелось обсуждать с женой столь неприятную тему, потому что в последнее время между ними возникли странные недомолвки, раздражавшие Феликса. Совсем недавно он обнаружил, что у Адмы есть какие-то свои тайны, в которые она не собирается посвящать мужа. Это больно задело Феликса. Однажды он случайно услышал, как Адма договаривалась с кем-то о встрече в кафе, а вернувшись домой, она сказала Феликсу, что ездила в город за покупками. В другой раз он уже специально подслушал её разговор с таинственным абонентом, и речь опять шла о встрече в кафе. Изумлённый Феликс решил тайком проследить за женой, но ему пришлось изумиться ещё больше, когда вместо предполагаемого любовника Адмы он увидел рядом с ней за столиком… Амаполу, жену Отасилиу. Дамы сидели в затемнённом уголке совершенно безлюдного в этот час кафе и о чём-то взволнованно беседовали. Феликс поспешил уйти, пока они его не заметили, а вечером, как бы, между прочим, заговорил с Адмой об Амаполе:

— Скажи, пожалуйста, что собой представляет Амапола? Она не слишком болтает о делах своего мужа?

— А почему ты об этом спрашиваешь? — насторожилась Адма.

— Как-никак она жена моего адвоката, а я сейчас должен быть, особенно осторожен с теми, кто меня окружает.

— Но почему ты спрашиваешь у меня? Я с ней всего лишь здороваюсь при встрече и сразу же отворачиваюсь. Она может говорить только о моде и о погоде. Меня никогда не интересовали такие пустяки, я не нахожу с ней общего языка.

— Да? А мне казалось, вы с ней подружились.

— Нет, что ты! Я её воспринимаю как бесплатное приложение к Отасилиу, и не более того! — горячо возразила Адма. – Ты сам посуди, что у меня может быть общего с этой безмозглой куклой?

Феликс больше не стал приставать к ней с расспросами, хотя так и не понял, зачем Адме понадобилось скрывать от него свои приятельские отношения с Амаполой.

А спустя несколько дней он так же случайно увидел, как Адма получила какое-то письмо, вскрыла конверт и тотчас же переменилась в лице. Затем поспешно сунула письмо в сумочку, чтобы не привлекать внимание Феликса. Разумеется, после этого он вновь подумал о том, что у Адмы может быть любовник, и, воспользовавшись удобным случаем, выкрал письмо из сумочки.