— Так когда наши голубки познакомились?

— Спокойно, парень, спокойно. Я уже провел допрос, — встрял Рик и, обняв Майлса за шею, начал уводить его прочь. — Кто хочет выпить? — спросил он оглянувшись.

— Отец скоро вернется. Он ушел за продуктами для пряного сидра. Так что, если хочешь, подожди, — заметила Сюзанна, которая шла следом с блюдом печенья, забранного у Бет.

Из кухни послышался смех Рика:

— Нет, мы не хотим ждать.

Когда мы остались вдвоем, Бет взглянула на меня с извиняющимся выражением в глазах:

— Прости. Не знаю, что на Майлса нашло. Он обычно очень...

— Враждебный?

— Я хотела сказать «дружелюбный», но понимаю, почему ты так думаешь.

— Может, он просто устал. Ты же говорила, что он только что с дороги.

— Да. Наверняка из-за этого, — Бет оглянулась, убедилась, что мы одни, и тихо сказала: — Еще раз спасибо, что ты здесь. У меня будто гора с плеч свалилась.

— Рад угодить.

Легкая улыбка коснулась губ девушки.

— И поработать.

— Одно другому не мешает.

Было только разочарование, что появившийся Майлс усложнил ситуацию. Ну как теперь прикажите себя вести, оставаясь эти долгие выходные в одном доме с парнем и его семьей, да ещё при этом выполнять условия контракта с Бет? Раньше я не попадал в подобные ситуации и был уверен, что дальше всё только усложнится. Потому что, увидев Майлса, я хотел только одного: повторить наш поцелуй, но чтобы в этот раз нам никто не мешал.

Входная дверь распахнулась, и внутрь вошел Джек, глава семьи Макаллистеров, увешанный десятком пакетов с продуктами. Я бросился к нему забрать сумки, но меня опередила Бет.

— Привет, пап, — сказала она, чмокнула мужчину в щеку, а потом отнесла пакеты на кухню.

Я пошел следом, но встал с другой стороны стола, напротив Майлса и Рика, которые тоже обняли и поцеловали отца.

— Вижу, все в сборе? — произнес Джек, оглядывая нас по очереди. Дойдя до меня, мужчина немного прищурился. — Бет скрывала от нас этого паренька. Майлс, ты уже знаком с Шоном?

Вместо ответа Майлс поднял бокал и залпом выпил какую-то янтарную жидкость. Потом закашлялся, и Рик, похлопав брата по спине.

— Я говорил пить осторожней. Ты же не пьешь виски.

Об этом я узнал прошлой ночью, и Майлс, услышав слова брата, быстро на меня глянул.

— Это должно помочь согреться. Я замерз.

М-да, взгляд, которым парень одарил меня, был близок к температуре в Арктике. Затем Майлс поставил стакан на кухонный стол и повернулся к матери:

— Я пойду в свою комнату и распакую вещи. Когда ужин?

— О, милый, — проговорила Сюзанна, обходя стол и кладя ладонь на руку сына. — Вообще-то я поселила Бет с Шоном в твою комнату. Она же у нас единственная с двуспальной кроватью. А ты будешь спать в гостевой комнате.

Если я считал прошлый взгляд Майлса холодным, то этот не шел ни в какое сравнение — он был прямо-таки ледяным.

— В моей комнате? — переспросил Майлс. — Серьезно?!

— Майлс, — проговорил Джек, как и все, явно шокированный незнакомцем, вселившимся в тело сына, и превратившим его в какую-то колючку. — Уверен, ты это переживешь. Кровать в гостевой длинная, так что твои ноги на ней поместятся. Может, стоит всё же проявить чуть больше гостеприимства?

Майлс поджал губы и отступил от стола.

— Вы правы, — сказал он, проходя мимо своего брата обратно в гостиную. — Тогда я пойду и отнесу свое одеяло в гостевую комнату. Если только эти два… голубка не забрали его тоже.

— Нет, — ответила Бет. — Я его сложила и положила в ящик у кровати. Я помню, что оно твое любимое.

Майлс попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Он вышел из кухни и направился по лестнице на второй этаж.

Когда Майлс исчез из поля зрения, Джек посмотрел на жену, стоявшую с другой стороны кухонного стола и спросил:

— Что на него нашло?

Сюзанна пожала плечами.

— Не знаю. Он ведет себя странно с тех пор, как приехал. Ты же не думаешь, что он… на наркотиках?

— Ой, да ладно, мам, — ответил Рик. — Это же Майлс. Когда меня спалили с сигаретой, он даже ни одной затяжки не сделал, а отец тогда нас наказал, заставив попробовать.

Пока семья продолжала размышлять о странном поведении брата и сына, я глянул в сторону гостиной, откуда слышались громкие шаги Майлса. Казалось, он топая вымещал злость на ступеньках, и я подумал, что парень при каждом шаге скорее всего представлял мое лицо.