Зашибись. Давайте дружно скажем спасибо моей прекрасной фантазии и паршивому вибратору. Вот чтобы я еще хоть раз повелась на россказни продавцов!

Когда мы наконец зашли (а кое-кто рыжий влетел) в главный дом, я резко выпустила воздух, опираясь руками на колени. Сердце изо всех сил колотилось в груди. Оно было в шоке, что все еще может это делать.

— Теперь и мне захотелось пампушек, — задумчиво произнес Бен. — Биэр так смачно уплетал твой босоножек, что волей-неволей заурчит в животе.

Я медленно подняла на него угрожающий взгляд. Ухмылка сияла на губах мужчины.

— Ты, должно быть, хочешь отблагодарить меня за сопровождение? — будто не замечая предостережения на моем лице, спросил Бен. — Меня устроит поцелуй.

Он закрыл глаза и постучал пальцем по щеке:

— Вот сюда.

С полминуты я не шевелилась. Мне казалось, ему следовало понять, что нельзя издеваться над переживающим потерю (пусть даже простого босоножка), а потом требовать от него поцелуй. Однако Бен терпеливо ждал свою награду, и я засомневалась. В конце концов, он ведь провел деву мимо дракона. За это рыцарям полагается полцарства или хотя бы поцелуй, так?

Я выдохнула, зажмурилась и потянулась к Бену, но вместо колючей щеки мои губы встретили его губы.

Следовало тут же отпрянуть, но ноги устроили новый бунт, как, впрочем, и все тело. Бен едва коснулся ладонью моего носа, щеки, скользнул на шею — он и не думал отстранятся. Подушечки пальцев медленными круговыми движениями нежили кожу в районе сонной артерии. Та активно пульсировала в такт ускорившемуся ритму сердца, но поспешила отозваться на ласку, пуская сотню токов по телу.

Внезапно до меня дошло, что это все лишь сон. Я не просыпалась посреди ночи — на меня это не похоже. Все происходящее — очередная разыгравшаяся фантазия отравленного кислородом мозга.

Стоило мне в это поверить, и уста открылись навстречу потаенному желанию, а тело плотнее прижалось к Бену. Как и во всех предшествующих мечтаниях, мужчина ответил на мой поцелуй, углубляя его, втягивая меня в водоворот сладостных ощущений, заставляя полностью отдаться чувствам.

Одна рука Бена обвила тонкую талию, вторая — запуталась в карамельных волосах. Запах его кожи кружил голову, мягкость губ заставляла чувствовать себя любимой, настойчивость языка — желанной. Я позволила ладоням бессовестно бродить по накаченным плечам, временами поглаживая, сжимая, хватая и притягивая мужчину к себе.

То был дурман, дарящий безмятежность. Блаженство в чистом виде. Сладкий сон, в котором не место логике.

В жизни, конечно, Бен ни за что не поцеловал бы меня так: упоительно, жадно, всерьез… Но как же приятно грезить, каково бы это было.

Я знала, что будет дальше, и тело гудело, изнывая в предвкушении.

Вот пальцы одной руки Бена окончательно тонут в волосах, слегка оттягивают их, подстраивая положение головы для удобства поцелуя. Вторая горячая ладонь опускается ниже, обжигает талию, сжимает ягодицу, привлекая к себе, позволяя ощутить всю твердость намерений мужчины…

Однако девичьего смеха, пусть и приглушенного, не должно было быть в моем сне, раз тот приобрел эротический оттенок. Сетуя на воображение, что не удосужилось оставить нас с Беном наедине, я прервала танец губ, открыла глаза.

Моргнула раз, и еще раз — хмельная дымка рассеялась, но на устах все так же пылал след от скользившего по ним языка, что стремился понять, каковы они на вкус, и тут же с напором проникал в рот, продолжая исследовать, властвовать, доводить до исступления.

Реальность обрушилась на меня, словно телевизор, выкинутый из окна. Казалось, вот-вот перед глазами замельтешит белый шум.

Губы Бена оставались приоткрыты, ликерные глаза впивались в мои, руки удерживали мое тело в непосредственной близости от его, накрывая жаром, заставляя сердце биться теперь уже в паническом припадке.

Лучше б правда телевизором прихлопнуло!

— Это была не щека, — прохрипела я еле слышно. — За… зачем ты это сделал?

«Черт, Лоис, а ты это зачем сделала?» — пронесся упрек в моей голове.

— Ну, я немного поменял положение, — лукаво улыбнулся Бен, его дыхание, подобно моему, сбилось. — Видишь ли, у меня нос зачесался. Ты долго думала, и я решил угомонить зуд. Утолить желание, так сказать. Ты, судя по всему, намеревалась сделать то же, верно?

Я выкрутилась из захвата и скрестила руки на груди. Щеки горели, а мысли неслись, сломя голову, налетая друг на друга.

Как вернуть все на места? Как стереть этот неловкий момент из (в первую очередь его) памяти?

— Давай сделаем вид, что этого не было, — предложила я, молясь не услышать издевки.

Только вот с молитвами у меня всегда были не лады.

— Что ты не набросилась на меня так, словно у тебя целую вечность мужика не было? — хохотнул Бен.