Он прервал свои речи, ибо сиделец поставил перед Ретифом пенную кружку высотою в три дюйма.

– - Убери этот наперсток, Сквирмкин, -- воскликнул дядя Мочельник.
– - Нашему гостю требуется сосуд покрупнее!

– - Да это же императорского размера кружка, -- обиделся сиделец, -- хотя, пожалуй, при его росте она должна показаться карлицей. Ладно, пойду, попробую вышибить дно у бочки...

И он поспешил прочь.

– - Умоляю вас, не поймите меня превратно, милорд, -возобновил свои пени дядюшка Мочельник.
– - Как и любой патриот, я преисполнен радости оттого, что липколапые сгинули, предоставив самим оберонцам вершить дела Оберона. Но кто мог предвидеть, что нас, людей нормальных размеров, тут же примутся грабить переростки одного с нами роду-племени, и что они по всем статьям превзойдут иноземных захватчиков?

– - Первый попавшийся историк, -- ответил Ретиф.
– - Но я с вами согласен: когда тобой вертит местное хулиганье, это гораздо противнее гнета чужедальних пришельцев.

– - Именно так, -- согласился Прикрас.
– - Когда приходится жить под пятой иноземцев, всякий может хотя бы отчасти утешиться, изрыгая в их адрес разного рода описательную хулу и виня во всем присущее им от рождения моральное уродство, -- но в случае собственных родичей этот метод способен привести к результатам неожиданным и неприятным.

Сияющий сиделец вернулся с деревянным бочонком объемом примерно с кварту, уважительно прикрытым его же собственным донышком. Ретиф приветственно поднял бочонок и сделал большой глоток.

– - И если то, что подслушал мой племянник, хотя бы отчасти истинно, -- продолжал, вытирая пену с усов, дядя Мочельник, -- худшее еще впереди. Ты уже обо всем поведал нашему благодетелю, паренек?

– - Нет еще, дядюшка, не успел -- Прикрас повернулся к Ретифу.
– - Я выметал крошки из комнаты, в которой вкушают завтрак важные особы, и мысли мои блуждали где-то далеко, как вдруг до меня донеслось слово "громили", коим перебрасывались господа, еще сидевшие за столом. Я навострил ушное оперение, полагая услышать, как они поносят этих мерзавцев, но услышал секретные сведения, согласно коим их атаман, ведомый тать и лиходей Гордун, выдает себя за выразителя наших интересов, прирожденного лидера всего Оберона да вдобавок еще и требует аудиенции у Его Внушительности посла Гвоздуодера! Натурально, я поспешил вывести Высокородных Лордов из обуявшего их нелепого заблуждения, но, поспешая, опрокинул кастрюльку, вмещавшую горячий шоколад...

– - Увы, племянник бывает порой чрезмерно порывист, когда принимается отстаивать свои убеждения, -- вставил словечко дядя Мочельник.
– - Но и то сказать, в сем случае он претерпел за них жестокие муки.

– - Истинно так, хоть впрочем, -- великодушно признал Прикрас, -- и Его Почтение, господин Магнан, тоже их претерпел, когда шоколад излился ему на лоно.
– - Счастье еще, что шоколад успел отчасти остудиться, немалое время простояв на столе.

– - Нелепейшая перспектива, -- продолжал снова принялся за свое дядя Мочельник.
– - Эти шаромыжники будут править нами, порядочными людьми! Подумать страшно, сэр Ретиф! По мне, так уж лучше бы пятиглазые воротились!

– - Они хоть как-то окорачивали этих негодников, -- сказал Прикрас, -- не позволяя им носу высунуть с их холмов и из пещер.

– - Что сделаем и мы, паренек, дай только кончиться выборам, -- напомнил юноше дядя Мочельник.
– - Натурально, мы, щебетуны, готовы принять бремя политического руководства чернью, сие будет и естественно, и справедливо, и едва лишь наш кандидат одержит победу, неотвратимую в силу нашего высшего превосходства над...

– - Не принимай всерьез болтовни выжившего из ума старикана, верзила, -- донесся от соседнего стола тоненький голосок. Малюсенький оберонец росточком не более девяти дюймов приветственно поднял стаканчик, в который едва-едва помещалась унция жидкости.
– - Именно и исключительно мы, клепики, как мы есть благороднейшие среди всех творений Природы, самими небесами предназначены главенствовать над прочим неуклюжим скотом, -- вас, милорд, я, разумеется, не имею в виду...

– - Это что там за пыльный сверчок стрекочет из трещины в табуретке?
– - громко осведомился через три стола средних размеров оберонец с похожими на очки черными кружками вокруг глаз.
– - Иноземцу вон, и тому понятно, что единственно нам, блефунам, принадлежит законное право наследовать мантию древних владык. Вот погодите, как только мы придем к власти, вам будет не до подобного пустословия.

– - Куда это вы придете?!
– - возопил Прикрас.
– - Через мой мертвый труп ты туда придешь, ничтожество!

Он вскочил и, расплескивая пиво, замахнулся на обидчика кружкой.

– - Окоротись, племянник!
– - сдержал юношу дядя Мочельник.
– - Нашел, кого слушать. Не видишь разве, он хлебнул лишку...

– - Это я что ли, по-твоему, пьян, старый ты забулдыга?
– взревел блефун, вскакивая (стол при этом перевернулся) и хватаясь за эфес шпаги в целый фут длиной.
– - Да за такие твои слова я спущу с тебя твою помятую шкуру...

На этом его угрозы и прекратились, поскольку пущенная кем-то через всю комнату пивная кружка тюкнула его чуть выше уха, и он кубарем полетел на соседний стол, где его тут же принялись с гневными воплями мутузить.

– - Закрываемся, господа, закрываемся!
– - еще успел крикнуть сиделец, прежде чем сигануть под стойку, спасаясь от града оловянной посуды. Ретиф одним долгим глотком прикончил пиво и встал, возвышаясь над битвой, бушевавшей на уровне его колен.

– - Рад был познакомиться с вами, джентльмены, -- сказал он, обращаясь ко всей комнате сразу.
– - Как ни грустно покидать столь теплое общество, но меня ожидают на Совещании сотрудников посольства.

– - Прощайте, сэр Ретиф, -- пропыхтел из-под стола Прикрас, сцепившийся с покрытым бледным мехом завсегдатаем примерно одной с ним весовой категории.
– - Заходите во всякое время, -- выпьем по рюмочке, о политике поболтаем.