– - Я, собственно, не так чтобы предательство имел в виду, -- протестующе произнес Ретиф.
– - Просто намеревался поупражняться в дипломатии.

– - Угрозами ты от меня ничего не добьешься, -провозгласил Фим Глуп.

– - Это я уже понял, -- сказал Ретиф.
– - Но какое-то решение так или этак, а существует.

– - Ни единый чужак не войдет в становище Гордуна иначе как пленником, -- провозгласил громиль, выкатив на Ретифа мерцающие глаза.
– - Ах, сэр, -- не могли бы вы попросить вашего кореша, чтоб не пырялся так больно? Я опасаюсь, что он продерет мой камзол, а ведь сей камзол -- единственная память о моей старенькой маме, она когда-то слямзила его специально для меня.

– - Значит, говоришь, не иначе как пленником, Фим? Кстати, я нынче один, без корешей.

– - А ежели так, -- подозрительно промолвил после недолгого размышления Фим Глуп, -- то что там за злыдень ковыряется ножиком у меня в сонных железах?

– - Насколько я в состоянии судить, -- чистосердечно ответил Ретиф, -- здесь никого, кроме нас двоих, нет.

Громиль осторожно повернул голову, осмотрел себя сзади и, недовольно фыркнув, щелчком отбросил наглый сучок.

– - Воображение у меня слишком живое, вот что,-пророкотал он, и с сердитой миной поворотился к Ретифу.
– - Ну, а теперь...

– - Не забывай, самострел все еще у меня, -- с приятностью напомнил Ретиф.

– - Много пользы он тебе принесет, -- прорычал, приближаясь, Фим Глуп.
– - Только истинный громиль обладает рукой, способной натянуть его тетиву.

– - Правда?
– - Ретиф наложил и легким движением оттянул стрелу, так что железок ее оказался на луке, изогнувшемся в крутую дугу. Еще один дюйм -- и крепкое слоистое дерево, громко крякнув, треснуло.

– - Я понял, что ты имел в виду, -- сказал Ретиф.
– Впрочем, изделия гроачей никогда особым качеством не отличались.

– - Ты... ты сломал его!
– - полным глубокого отчаяния голосом произнес Фим Глуп.

– - Не огорчайся, мне будет нетрудно слямзить для тебя новый. У нас в комнате отдыха есть несколько дамских моделей, с которыми тебе не придется особенно утруждаться.

– - Но... я считаюсь самым сильным лучником в шайке!

– - Плюнь, Фим, не расстраивайся. Лучше представь, как они станут тебя уважать, когда ты приведешь собственноручно плененного тобой живого землянина.

– - Как это?

– - Да так. Подумай сам, -- я тут совсем один, оружия у меня никакого нет, где же мне сопротивляться?

– - Да... но однако ж...

– - Знаешь, все-таки лучше будет, если ты приведешь меня пленником, чем если я сам туда заявлюсь да еще скажу, что это ты показал мне дорогу.

– - Неужто ты решишься на столь грязный обман?
– задохнулся Фим.

– - Определенно решусь, если мы немедленно не тронемся в путь, -- заверил его Ретиф.

– - Ну хорошо, -- вздохнул Фим.
– - Похоже, деваться мне некуда. Вернее, это тебе некуда деваться. Шагай вперед, пленник. Остается только надеяться, что Его Неистовство нынче в добром расположении. Иначе он вздернет тебя на дыбу и ты ему мигом все выложишь!

4

Несколько дюжин здоровенных мужиков, лениво слонявшихся вокруг общего кухонного котла или валявшихся в тени полосатого навеса, натянутого между деревьями, с умеренным интересом взирали на появление ехавшего на битне Ретифа и следующего за ним Фим Глупа верхом на топтуне. Фим ел одинокого землянина глазами, покрикивая на него, чтобы тот поторапливался.

– - Тпру, проходимец, приехали!
– - проревел он.
– - Слезай и жди, пока я не получу указаний Его Неистовства сразу ли нам тебя порешить или малость позабавиться, пока ты еще жив!

– - Эй, что это за чудище, Глуп?
– - гаркнул большой, нескладный разбойник, когда Ретиф соскочил с седла.
– - Не иначе, как чужестранец?

– - Ясное дело, не оберонец, -- высказался другой.
– Может это двуглазая разновидность пятиглазых?

– - Отвалите от него, душегубы!
– - взревел Фим.
– - Прочь с дороги! Я словил этого земляка, чтобы развлечь великого Гордуна его нахальными речами!

– - Нахальными речами, надо же! Я и твоими-то сыт по горло, Глуп! Вот не сойти мне с этого места, если я сей минут не зарублю эту тварь!
– - и произнесший такие слова великан рванул из-за пояса абордажную саблю, так что сталь взвизгнула, будто по ней прошлись оселком.

– - Остановись, Зуб Жуковатый!
– - взревел гороподобный громиль, облаченный в замызганную желтую хламиду.
– - Скука же у нас в становище смертная. Может, этот уродец сначала потешит нас каким-нибудь фокусом, а уж потом мы ему горло и перережем?

– - Что у вас тут за ор?
– - прорезал общий гомон уже знакомый Ретифу баритон. Высокий громиль, обвязанный красным кушаком, проталкивался сквозь толпу, расступавшуюся перед ним с недовольным ропотом. Когда взгляд его, наконец, уперлся в Ретифа, он резко остановился.