— Понял, Виктор. — И тут мне пришла в голову оригинальная идея. — А валькирии когда-нибудь охраняли Романовых мужского пола?

Старший моей охраны задумался, а потом уверенно кивнул:

— Не было такого, за исключением подростков в сопровождении матерей. — И тут до него дошло. — Алексей Александрович, вы же не хотите?..

— Ты только представь, как это будет выглядеть со стороны! — Я аж зажмурил глаза. — Великий князь Алексей Александрович в сопровождении двух… нет, четырех валькирий! Две впереди, две сзади! Да Свет слюной изойдет от зависти!

Виктор опять задумался, улыбнулся и кивнул:

— Идея не так уж и плоха… Только вот как к этому отнесутся государь с цесаревичем и… особенно государыня?

— Сугубо отрицательно, — отмахнулся я. — Что только добавит мне удовольствия от процесса! Да и государыня, я уверен, особо возражать не станет…

Как Виктор и говорил, он с парой своих ребят проводил всего пафосного меня до бильярдной, в которой, кроме хозяев, пока никого не было.

— Доброе утро, Алексей Александрович! — встречающий князь Долгорукий прямо лучился довольством. — Хочу пожелать вам удачи в предстоящей встрече.

— Спасибо, Анатолий Владимирович, — заулыбался я. — Она мне, несомненно, понадобится.

Дальше я поручкался с наследником Долгоруких, а потом настала очередь Андрея, который и повел меня к столу.

— Ты хоть вчера немного потренировался? — спросил он, убирая треугольник.

— Часа полтора, — пожал плечами я, занимаясь скручиванием кия. — Больше времени не было.

— Давай тогда начнем с прямых через весь стол. — Андрей катнул мне двумя руками пирамиду.

«Поймать удар» у меня получилось только минут через пятнадцать, и мы перешли к «скатке» через весь стол. При выполнении этого упражнения я изо всех сил старался контролировать себя, чтобы при ударе «не подкручивать» шар, а «протыкать» его прямо.

— Да, Алексей, — прокомментировал все увиденное университетский друг, — сразу видно, что у стола стоишь крайне мало… Вернее, совсем не стоишь. Может, разыграешься еще?

— Будем надеяться, — вздохнул я, признавая правоту Долгорукого и уже не веря в возможность сегодняшней своей победы.

Дальше мы занялись «упражнением на середину», смысл которого сводился к забиванию «чужого» с полным контролем «битка». Положить все восемь «чужих» в обе средние лузы у меня получилось только с третьего раза. Слава богу, что вообще получилось! А потом настало время «своих» с разной дистанции, с разными углами и винтами, и если на сильном ударе они у меня падали хорошо, то вот на «среднем размере» и «ползунки» получались через раз. А тут еще в двенадцатом часу стала подтягиваться «любопытствующая публика», и со всеми этими обязательными приветствиями и расшаркиваниями я потерял последнюю надежду на «разыграться». Первыми прибыли два брата-генерала Орловы, потом военный министр князь Воронцов с наследником, дальше князь Голицын с наследником и другие представители малознакомых мне родов. В числе последних явились князь Пожарский с дядьками Григорием и Константином:

— Алексей, отрадно видеть тебя в цветах Пожарских. — Дед дождался, пока мы все пожмем друг другу руки. — Верю в твою победу.

— Постараюсь оправдать надежды, ваше высокопревосходительство! — улыбнулся я.

— Лешка, — наклонился ко мне дядька Григорий, — порви Сашку Романова, как тот Тузик грелку!

— Как бы меня тут не порвали… — шепнул ему я.

— Отставить панические настроения, курсант Романов, — буркнул дед Михаил, который все прекрасно слышал. — Мы на тебя кучу денег сегодня решили поставить. Не ставь в угрожающее положение бюджет рода, Алексей.

— Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!

Сразу за Пожарскими в шаровню явился отец, одетый в черные брюки, белую рубашку и черный же жилет, в сопровождении младшего брата Николая. Обменявшись со мной и Андреем приветствиями, они встали за соседний стол и занялись примерно тем же, чем мы с Долгоруким занимались полчаса назад. Радовало только одно: если я уже успел более или менее размяться, то вот у отца это явно не получалось — все аристо, что приехали в клуб раньше, теперь потянулись здороваться уже с двумя великими князьями.

— Алексей, не отвлекаемся, — строго сказал Долгорукий, взявший, походу, на себя роль моего тренера. — Наш род как бы на тебя собрался ставить, так что… — и Андрей решительным жестом указал мне на «накрытую поляну». — Будь добр, дружище, сделай все от тебя зависящее, чтобы оправдать наши в тебя предстоящие инвестиции.

— Есть, тренер… — опять вздохнул я.

И нагнулся над столом, краем глаза все же успевая отслеживать отца, который успел отделаться от все понимающих зрителей и наконец приступить к полноценной разминке. Надо было отдать должное папаше: такой легкости, даже некоторой изящности, во владении кием я давно не видел! В ту встречу с его участием, которую наблюдал чуть больше месяца назад, этой виртуозности я почему-то не заметил, а вот сейчас… Какое же удовольствие было за ним наблюдать, когда, казалось, шары были как привязанные и влетали в лузы с характерным треском послушных марионеток!

В 11–45, как я понял, все зрители уже были на месте, ждали только моих царственных деда и бабку, которые и пожаловали в 11–55. На этот раз император с императрицей решили продемонстрировать демократизм и «удивили» всех «хождением в народ»: после общего поклона они поздоровались с хозяевами, князьями Долгорукими, а потом пошли просто по очереди. Добравшись до меня, царственный дед не удержался и повернулся к князю Долгорукому:

— Наш Алексей Александрович ради твоего турнира из училища в самоход ушел. Цени, Анатолий!