— Ваше святейшество, а можно ближе к делу? — Наслушался я уже этих всех наставлений за последнее время.

— Хорошо, Алексей, к делу так делу, — вздохнул он. — А всё дело в том, что я хочу попросить у тебя помощи.

— Чем смогу… — кивнул я.

— Ты сможешь, — кивнул патриарх в ответ. — А дело вот в чем. Мой род попал между двух огней: между родом Романовых и компашкой Мефодия Тагильцева. — Я насторожился. — Да, Тагильцев имел наглость явиться к моему младшему брату и потребовать от него связи со мной. Сам понимаешь, брат отказать не смог… — Святослав опустил голову. — Тагильцев требует от меня выдать якобы его личные денежные средства, хранящиеся на счётах церкви, и информацию по поводу расследования его деятельности Тайной канцелярией.

— И чем я могу помочь? — не понял я. — Вам же надо просто сообщить об этом моему деду, а уж там Тайная канцелярия пусть разбирается.

— Тайная канцелярия обязательно разберётся, — грустно усмехнулся Святослав. — Но она при этом не будет особо заботиться о моих родичах. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я понимал: в свете последних событий канцелярские вряд ли будут жалеть Карамзиных, да и со стороны Романовых особых моральных терзаний не будет, если пострадает кто-то из родичей патриарха. Я бы тоже на его месте и в училище ко мне приехал, и проповедь перед строем прочитал, и на ужин напросился, и словечко перед генералом Ушаковым замолвил, чтобы первый курс за неуставные выкрики не наказывали.

— Ваша святейшество, что конкретно вы от меня хотите?

— Хочу попросить тебя, Алексей, взять это дело под свой личный контроль и по максимуму защитить моих родичей как от Тагильцева и его людей, так и от Тайной канцелярии.

— Но ведь и моим родичам невыгодно, чтобы пострадал кто-то из ваших? — решил я «сохранить лицо» своего рода. — У рода Романовых только-только лично с вами отношения наладились. Может быть, вы просто перестраховываетесь, ваше святейшество?

— Может быть, — кивнул он. — Но, как говорится, лес рубят — щепки летят. И я бы очень не хотел, чтобы мои родичи были именно такими щепками. Так как, возьмёшь это дело на контроль?

— Возьму, — вздохнул я. — Сейчас звонить будем?

— Если тебе не трудно. Все материалы я взял с собой.

Достав телефон, я набрал отца и в двух словах объяснил ему ситуацию.

— Патриарха никуда не отпускай, в течение часа-полутра буду, — пообещал он мне.

Успокоенный патриарх уехал уже после полуночи, за ним со всеми материалами укатил и Виталий Борисович Пафнутьев, присутствовавший при нашем разговоре, а отец остался:

— Алексей, у меня к тебе будет огромная просьба. Хотел тебе ее завтра озвучить, но если мы с тобой сегодня так удачно свиделись, то…

— Внимательно слушаю. — Я долил в его бокал отличного кагора, ящик с которым, как оказалось, батюшки поставили за кроватью.

— Вчера в Москву прилетела французская принцесса Стефания. По официальной версии явилась навестить свою подружку Кристину Гримальди, по неофициальной же…

— Зашибись! — скривился я. — Сколько же можно меня этими невестами доставать?

— Я в свое время от двух иностранных принцесс отбивался, — улыбнулся отец. — Еле вырвался из их цепких лапок.

— А на моей маме так и не женился! — отвернулся я.

В комнате повисла тишина.

— Зато у меня есть ты, — через какое-то время тихо сказал отец. — Ладно, сынок, не бей лежачего, я и сам себе оправданий не нахожу.

— Проехали. Что надо сделать? — Я избегал смотреть на отца.

— Немного. Во-первых, вести себя с этой Стефанией крайне корректно на всем протяжении вашего с ней общения, но без лишних уступок, а во-вторых, завтра представить ее малому свету, на бал твоих сестер приглашение она уже получила.

— Договорились, — кивнул я.

— Помни, нам международный конфликт не нужен. — Он поднялся. — За Святослава не переживай, провокаций с нашей стороны не будет. Пафнутьев будет держать тебя в курсе. Спокойной ночи!

За кагором и при выключенном освещении я просидел еще где-то час, стараясь ни о чем не думать, потом сходил в душ и завалился на кровать.

Хрен с ней, с этой французской принцесской! Хорошо еще, что мне просто приказали представить ее малому свету, а не взять в качестве пары на бал в Кремль! Но мысли мои постоянно возвращались к батюшке Мефодию Тагильцеву с компанией, к которым Тайная канцелярия подступиться пока так и не могла. Я представил образ проклятого церковного колдуна и прошептал:

— Сдохни, тварь! — И провалился в тревожное забытье.

— Господи, спаси и сохрани! — Тагильцев истово молился на образ, висящий в углу комнаты. — Сколько же можно? Я уже спать перестал! Он меня постоянно ищет! И находит! Я так больше не могу!

Мефодий вскочил и забегал по комнате, как загнанный зверь, потом схватился за телефон:

— Олег, надо срочно встретиться. Бросаю все дела и на днях буду у вас.