– Рано или поздно я что-нибудь обязательно обнаружу, - сказал он себе без особой уверенности и принялся растирать замерзшие уши негнущимися пальцами.
– След какой-нибудь или брошенный платочек...

П-и-и... П-и-и... П-и-и... Писк раздавался где-то совсем рядом. Лафайет огляделся по сторонам, но ничего не обнаружил.

– Послушай, - громко сказал он.
– Хватит того, что я разговариваю сам с собой. Азбука Морзе - это уже слишком.

И он снова потер уши.

П-и-и... П-и-и... П-и-и...
– услышал он отчетливо. О'Лири взглянул на свои руки. На среднем пальце сверкал перстень герцога Родольфо. Рубин светился неровным светом: то ярче, то слабее, то ярче, то слабее.

– Ох, - простонал О'Лири. Он осторожно поднес перстень к уху: раздался писк и одновременно рубин вспыхнул ярким светом.

– Раньше он не пищал, - подозрительно заметил Лафайет.

– Ну, а теперь пищит, - решительно ответил он сам себе.
– И за этим что-то кроется.

– А что, если это радиолуч, радиомаяк - как на авиалиниях?

– Может быть. Надо проверить.

Он спустился по склону футов на пятьдесят и вновь прислушался.

П-и-и... П-и-и... П-и-и...

– Ага! Значит, я сбился с правильного курса!

Он опять вскарабкался наверх. Теперь перстень издавал непрерывный гудящий звук.

– Ясно, - пробормотал О'Лири.
– Только вот куда он меня ведет?

– Какая разница? Только бы не оставаться здесь.

– Верно.

О'Лири двинулся вперед, низко нагнув голову и прижав перстень к уху. Гудение все усиливалось. Путь ему преградила куча намокшего валежника. Он кое-как перебрался через нее - и повис над пропастью. Судорожно замахав руками в воздухе, он старался уцепиться за что-нибудь. Потом ураганный ветер засвистел у него в ушах, а перед глазами понеслась отвесная каменная стена, похожая на шахту скоростного лифта. Он успел заметить огромную цифру 21, написанную белой краской, 20, 19... А потом все слилось у него перед глазами.

Получив откуда-то снизу удар гигантской бейсбольной битой, он перелетел через забор и понесся вперед под крики тысячной толпы и вспышки фейерверка.

7

Кто-то спутал его спину с трамплином или, может быть, ее приняли за персидский ковер и хорошенько выбили стальными прутьями. А у него в животе бригада дорожных рабочих варила гудрон: он до сих пор явственно ощущал, как внутри него надувались и лопались пузыри. Голова служила вместо мяча игрокам в баскетбол, а глаза... Их, видимо, вынули из глазниц, использовали в чемпионате по настольному теннису, а потом грубо запихнули обратно.

– Эй, похоже, он приходит в себя, - раздался чей-то скрипучий голос. В его стонах слышится больше жизни.

– Он полностью в твоем распоряжении, Рой. Дай мне знать, если ему станет хуже.

Послышались шаги, открылась и закрылась дверь. Лафайет приоткрыл один глаз - над ним был перфорированный акустический потолок с лампами дневного света. Стараясь не обращать внимания на гарпун, который кто-то всадил ему в шею, он повернул голову и увидел коренастого человечка с большим носом и веселыми глазами, который участливо смотрел на него.

– Как дела, приятель?
– спросил человечек.

– Йокабамп, - только и смог выговорить О'Лири.

Он откинулся на подушку - лампы на потолке закружились у него перед глазами.

– Вот те на! Иностранец, - сказал человечек скрипучим голосом. Извини, Длинный, я не говорить по-венгерски. Ты понимать?

– Видно, вы не Йокабамп, - еле слышно прошептал О'Лири.
– Вы просто похожи на него. В этом кошмарном месте все похожи на кого-то еще.

– Так ты все-таки умеешь говорить, приятель! Ну и напугал же ты меня. Я никогда в жизни не терял заказчиков, а сегодня был очень близок к этому. Куда ты так торопился? Не мог даже лифта дождаться!

Маленький человечек отер пот со лба красным шелковым платком, на котором зелеными нитками были вышиты его инициалы.

Лафайет обвел комнату глазами: стены из слоновой кости, выложенный плитками пол. Из решетки над дверью доносится приглушенное гудение кондиционера.

– Что со мной случилось?
– Он сделал попытку сесть.

– Не волнуйся. Длинный, - успокоил его человечек.
– Врач сказал, что с тобой все в порядке - небольшая встряска, только и всего.

– У меня в голове... все смешалось, - прошептал О'Лири.
– Я, кажется, упал в шахту лифта... прямо из чащи леса.

– Да... пролетел пару этажей. К счастью, обошлось без переломов.

– Довольно странное место для шахты лифта.

Человечек, казалось, удивился:

– А как еще нам подниматься и спускаться? Эй, послушай! Уж не хочешь ли ты подать жалобу на компанию? Это было бы несправедливо. Как только я услышал позывные, я помчался к тебе со всех ног. Тебе нужно было немножко подождать, только и всего.

– Я не сомневаюсь, что все так и было. Кстати, а кто вы такой?

Человечек протянул широкую мозолистую руку: