— Тайный погреб, — мечтательно протянула Сайка, так что Авис понял: он только что положил начало новой городской сплетне. Парень набрал побольше воздуха, чтобы сразу развеять подобную чепуху, пока она не пустила корни, как вдруг что-то грохнуло, скрипнуло, и в плечи ему вцепились худые, узловатые пальцы.

— Шарниры! — взгляд Калеба, и без того немного странный, блестел совершенно безумным энтузиазмом. — Я поставлю его на шарниры!

— Кого? — не понял Авис.

— Нет! — Калеб вдруг отскочил, резко изменившись в лице. — Подшипники. Точно! Подшипники! Тогда скольжение сменится на качение и… коэффициент, он сразу уменьшится! И сработает, точно тебе говорю, сработает!

Калеб снова вцепился в плечи Авису, тряся парня в приступе вдохновения.

— И вот так все утро, — пожаловалась Сайка. — Он еще даже не завтракал, представляешь? И не спал наверняка: кровать-то всяким хламом завалена и мокрая к тому же. Да и вообще, тут такой разгром, а старик опять за свое. Ну вот что мне с ним делать, а?

— А он тебе кто? — спросил Авис, поднимая с пола какую-то железяку, явно попавшую сюда по причине вчерашнего взрыва.

— Калеб-то? Да никто, — Сайка присела, тоже принимаясь сгребать с пола всякий мелкий мусор. — Так, знакомый.

— Тогда чего ты о нем так заботишься? — не понял Авис. — Он взрослый человек. Жил же как-то до тебя, значит, и сейчас может.

— Знаешь, нормальным людям свойственно заботиться друг о друге. Вам, домашним деткам, не понять, — Сайка демонстративно вскинула голову.

— Да уж, куда нам до истинных бродяжек, — фыркнул Авис.

— Эй! Я ведь и обидеться могу.

— Ты первая начала, — заметил Авис. — Вы, женщины, такие странные: сами себе проблемы придумываете, а потом обижаетесь.

— Чего?! — Сайка выпучила на него глаза. — Тогда… тогда… А вы, мужики, безответственные… и вообще, никогда о других не думаете!

— Не думаем? — Авис аж воздухом поперхнулся. — Да ты знаешь, как я за тебя беспокоился, когда ты на весь город мое имя кричала?

— Беспокоился? — Сайка прищурилась. — Тогда почему не пришел за мной? Настоящие рыцари должны спасать дам, попавших в беду.

— Ага. Они меня не пустили — Кан и Ветта твоя ненаглядная. Да и вообще, сама же говорила, что мне нельзя приходить в монастырь.

— Ну и что?

— Ну и то. Сначала говоришь, что нельзя приходить, а потом жалуешься, что не пришел. Где здесь логика?

— Нормальная тут логика. А что это вообще такое, эта твоя логика?

— Ну вот, ты даже слова такого не знаешь, а говоришь, что она у тебя есть.

— Опять ты за свое? — Сайка надула губы. — Я вот сейчас как уйду.

— Ну и уходи, — фыркнул Авис.

— Ну и уйду! — Сайка топнула ногой.

— Ну и чего стоишь-то тогда? — язвительно ухмыльнулся Авис.

— А вот того и стою! — Сайка даже подалась вперед, чтобы громче кричать. — Это не твой дом. Хочу и стою!

— А сказала, что уйдешь, — напомнил парень. — Слово надо держать, так что давай. На все четыре стороны. Все вы девчонки — чокнутые. Сами не знаете, чего хотите.

— Сам такой!

— А ты… Эй, ты чего? Ревешь, что ли?

— Нет! — Сайка отвернулась к стене и громко шмыгнула носом.

— Блин, ну ты же первая начала, — Авис попытался потрясти ее за плечо, но она скинула его руку. — Да брось, чего из-за такой ерунды дуться? Я же пошутил. Пойдем лучше в подвал, посмотрим, что там делается после вчерашнего.

— Не пойду.

— Да ладно тебе, — Авис ухватил ее за поясок и потянул вниз по лесенке. — Пошутили и хватит. Или хочешь, я извинюсь? Мне не трудно. Чего молчишь? Извиниться? Нет? Ой, смотри, да тут настоящее море!

Авис спрыгнул с последней ступеньки в темную лужу на дне подвала. Вода плеснула во все стороны.

— Мда, — сказал он. — А пол-то, похоже, герметичный.

— Вода! — радостно встрял в разговор Калеб. — Не уходит. Все еще не уходит. Значит, не прогнило днище.