– Повезут Лизавете весточку, а там и эшпедицию в Сибирь снарядят.

– И что делать государь? – Максим виновато посмотрел на царя.

– Не мешкать, – сурово произнес царь. Как прибудут казаки, так и в поход отправляйте.

– Поняли, – Строгановы кивнули головой и поклонились.

– А теперь ступайте. Царь сел на трон и крепко задумался.

Война с Кучумом дорого бы обошлась казне. Да и Ливонцы никак не успокоятся. Снаряжать экспедиции в Сибирь, значит оголить западную окраину государства, а тут эвон как вышло, купцы сами в ноги поклонились. Почему же не взять земельку, коли они за свои деньги снарядят казачков. Такого рода убытки и казна стерпит и казачкам работа. Нечего им на Волге шастать, да разбойничать.

От размышлений царя оторвал посыльный. Он ворвался в палати словно ураган. Упав на колени, посыльный тихо произнес:

– Государь: – Владыка патриарх к тебе.

Царь удивленно поднял бровь. С чего бы, он и раньше в мирских делах с патриархом не советовался.

– Ну раз уж пришел владыко, то примем.

Шаги патриарха по дворцу были слышны издали. Патриарх прошел в палати к иконостасу и три раза перекрестился.

Было слышно, как патриарх тяжело дышит, постоянные разъезды по дальним монастырям подорвали его здоровье. Буквально за несколько лет он превратился в дряхлого вечно кашляющего старца

– Слышал я государь, ты дело великое затеял. Землю Сибирскую под свою руку взять.

– С Божьей помощью Владыко, – Царь сошел с трона и подошел к патриарху.

– Отправлю владыко казачьи отряды к торговым людям Строгановым. Пущай они снарядят, да отправят казаков за Урал-камень.

– Что ж дело богоугодное, – произнес патриарх и повернувшись к иконам вновь перекрестился.

Царь сел за стол и хлопнул ладонью по скамье: – Садись владыко, поговорим. Патриарх сел рядом с царем.

Царь сделал небольшую паузу и посмотрел на патриарха. Да возраст давал о себе знать, лицо патриарха было покрыто мелкими темными пятнами.

– О метрополии Сибирской пришел поговорить Владыко?

– Верно государь, о ней самой.

– Так рано еще Владыко. Под Кучум-ханом пока Сибирь.

Царь тяжело вздохнул: – Как Бог управит, так и о метрополии думать будем. А тебе решать, кого на кафедру ставить.

– Вань, а Вань? – в палати влетел шут. Вели Лизавете посольство великое слать.

– Это еще зачем? – Царь сердито посмотрел на шута. – Как зачем Вань? – не унимался шут, подарки слать. Я уже все приготовил. Шут протянул царю деревянную шкатулку покрытую резьбой.

– Посмотри государь, хорош ли подарок?

Царь поднял крышку шкатулки. Лицо царя приняло удивленное выражение, сменившееся на громкий хохот. В шкатулке лежал кукиш? слепленный из черного хлеба и клочок бумаги.

Царь развернул и прочел: —“ Шиш тебе Лизавета, а не Сибирь”. Поначалу его глаза налились гневом, но затем уголки губ поднялись, и он хрипло рассмеялся.

– Взгляни и ты отче, – ехидно заулыбался шут.

Патриарх осторожно заглянул в письмена и тоже расхохотался. Царский шут был сегодня в ударе. На него нашла какая-то неведомая дурость, переплетающаяся с остроумием. То ли визит Строгановых на него так подействовал, то ли приход патриарха. Про то царь не знал. Он лишь протянул руку с массивными перстнями на пальцах и ласково потрепал шута за ухо.

– Дурень! – разве можно так с царскими особами обращаться.

“За год до поездки Строгановых в Москву к Ивану IV”

– Ваше величество! – лорд Лестли, сорвав широкополую шляпу, сделал реверанс. Кажется, наши корабелы нашли более короткий путь в Китай, минуя Африку.

– Поясните лорд.

Елизавета сошла с трона и подошла к окну дворца.

– Если идти вдоль северного побережья Московии, то можно попасть в залив, который мы хотим назвать в честь вашей матери, королевской особы: Залив Святой Анны.

– Не правда ли красиво звучит?

Лорд сделал подобострастное лицо, пытаясь угодить этой остролицой женщине в строгом черном наряде.

–Мне не важно, как это звучит лорд, – обернулась она. Гораздо важнее, что дает это английской короне.

– Ваше величество, – граф Лестли расплылся в улыбке: – Минуя этот залив, мы попадаем в большую реку, которую дикари в оленьих шкурах, проживающие по ее берегам называют Обва.

Московиты же…, —граф осадился.

– Впрочем, нога московитов еще не вступала на ее берега. Лорд поморщился: – но царь Иван уже дотянул до нее свои жадные руки.