— Ничего не было! — заявила я неожиданно даже для себя самой. — У нас деловое соглашение, и мы только делаем вид, что муж и жена…

Данаани вообще посвящала его в подробности их с Граз’зтом договоренности или это тоже придется расхлебывать мне?

— Зря ты так рано, — покачал головой Рогалик, — надо было подождать, пока подружка начнет хныкать.

Хадалис в который раз проявил чудеса здравомыслия и оставил колкость без внимания. Только смотрел на меня так, будто у меня отросла третья рука. А потом просто кивнул.

— Я могу остаться, если хочешь, — предложил он совершенно бесхитростно.

— А пусть остается, — неожиданно резво подхватил мой рогатый муж. — Возьмем его свидетелем законности нашего союза. Кто не поверит такой-то красотке?

— Он просто самодовольный индюк, — сказала я потихоньку, надеясь, что Граз’зт прекратит изображать мальчишку и станет тем трезвомыслящим мужчиной, которым был час назад.

— Индюк? — переспросил Хадалис — и Рогалик с размаху захлопнул дверь перед его носом.

Не подрались — и то хорошо. Зато я еле на ногах держусь.

Честно говоря, я почти не помню, как добралась до кровати, как провалилась в пустой сон без сновидений. Только смутно помню, что слышала какую-то возню в комнате, когда в окна заглядывал красный рассвет. Помню, как Рогалик, ругаясь сквозь зубы, искал на ощупь свои вещи, как потом набросил одеяло на мои торчащие наружу босые ноги. Хотя, это наверняка был всего лишь сон. С чего бы этому эгоисту заботиться о той, кто не принес ничего полезного, но уже доставил кучу хлопот?

Меня разбудил лязг метала о метал, выкрики и сдавленные хрипы. Еще не до конца проснувшись, я села на кровати, осмотрелась. На нас что, снова напали те серые лохматые уродцы с болот? Никого. А лязг, похоже, раздается снаружи. Замок штурмуют? Может, я успею еще немного поспать? Разбудить меня утром выходного дня, когда незачем спешить и нет никаких срочных дел — настоящий подвиг.

Но я сделала над собой усилие и буквально за шиворот выволокла из постели. Нечего бока отлеживать, Мария Александровна, пора делом заняться. Если бы замок штурмовали, то вряд ли мне позволили бы и дальше спать, так что пусть себе лязгает, а пока приведу себя в порядок. Интересно, у них тут зубные щетки вообще есть или как? В купальне я не нашла ничего и близко похожего на этот предмет гигиены, поэтому просто хорошо сполоснула рот водой из фонтанчика.

Так, а теперь можно и сундук разобрать, заодно и проверю, нет ли там каких-нибудь подсказок.

У принцессы был весьма скудный гардероб: пара глухих закрытых платьев с длинными рукавами, какой-то черный траурный костюм с брюками — надо же, прогресс тут у них! — две пары мягких сапог без каблука. Все это занимало едва ли треть всего объема сундука, зато в оставшиеся две трети Данаани напихала всяких книг, письменных принадлежностей, лупу, несколько исписанных мелким почерком записных книжек. Отдельно на самом дне лежали две коробки. Ничего себе, да они каменные. Ну и попыхтела же я, выуживая это добро наружу. Можете представить мое разочарование, когда в одной я нашла скудный выбор драгоценностей: несколько неказистых гребней, брошь в виде странного желтого цветка и усыпанную зелеными камешками заколку для волос а-ля крупная невидимка.

Я попыталась было как-то пристроить гребни в волосы, но и близко не добилась результата. Тут мне точно не справиться без проворной помощницы, я даже вычесать эту гриву не смогу самостоятельно.

Но содержимое второй шкатулки окончательно повергло меня в шок. Знаете, почему? Потому что там лежали деньги. Нет, не местные монеты, как бы они здесь ни выглядели, а самые обычнее доллары и евро. И пачки, должна сказать, очень даже пухлые. Я развернула купюры веером, присвистнула: тысяч пятьдесят, а то и больше. Ничего себе! Я сроду не держала в руках таких денжищь!

И вот тут я запнулась, потому что, наконец, сообразила задаться главным вопросом: откуда у нее деньги из моего мира?

Ответ очевиден: Данаани бывала у нас. Не знаю, раз или два, или вообще ходила, как к себе домой, но это и неважно. Возможно, здесь кроется секрет? Просто в очередное такое путешествие что-то пошло не так, и теперь я здесь, в ее теле, а она там — в моем?

Честно, мне стало не по себе от мысли, что кто-то хозяйничает в моем теле, возможно даже запихивает в него сладости и всякую очень вкусную, но очень неполезную еду. Не хотелось бы вернуться обратно и узнать, что я перестала влезать в свой выстраданный сороковой. У меня наследственность такая, что хоть застрелись: с обеих сторон пухлые бабушки, тетки и сестры. Если я перестану следить за тем, что и в каких количествах ем, заброшу йогу, то за пару месяцев превращусь в колобка.

Мне вдруг стало так грустно, что захотелось вернуться в постель и укрыться с головой. У меня же там сессия, и экзамены, и какая-никакая, но личная жизнь, и даже карьера, если так можно назвать должность «старший, куда пошлют» в офисе полиграфической компании.

— А ну, подобрала сопли, Семенова, — шепотом приказала себе я. — Главное, разобраться, как у них тут все работает — а там и домой можно.

На всякий случай я спрятала шкатулку обратно в сундук и прикрыла ее одеждой Данаани. Как раз вовремя, потому что в комнату без стука вошла мачеха моего муженька. Тир’за, кажется? И, судя по кислому выражению лица, она точно не собирается желать мне доброго утра.