– Ну, не так уж все и зафиксировано, – дождавшись, пока я умолкну, вкрадчиво проговорил Эф Эф. – Изменения вокруг Столпов не сходят на нет вовсе – просто их становится меньше, и случаются они реже. Другое дело, что время – чудище жадное. Раз утопив в своем потоке то, что нам дорого – очень не любит возвращать это назад.

– А нельзя его заставить? – резко спросил я. – Орден же меняет прошлое – нельзя и тут поменять?

– Период, в который мы можем проникнуть, отделен от нас промежутком в сто лет, – напомнил Федор Федорович. – Угадать, что именно должно произойти в начале XX века, чтобы в веке XXI не случилось одной конкретной автокатастрофы – не по силам для человека.

– А для Машины? – не унимался я. – Она же, типа, такая вся из себя умная…

– Частными проблемами членов Ордена Машина не занимается, – покачал головой доктор. – Насколько я знаю, нет даже способа поставить перед ней такую задачу – технически.

– А пробовали? – прищурился я.

– А вы как думаете? Каждый из нас что-то в жизни терял… – на миг в голосе доктора промелькнула столь печальная нотка, что я, готовый было продолжить атаку, осекся и умолк.

– Скажите, оно хотя бы того стоит? – не без усилия выговорил лишь после почти минутной паузы.

– Да, – быстро и коротко ответил Эф Эф.

– Хорошо, если так…

Над нашим столом снова повисла тишина, нарушила которую официантка, подошедшая забрать пустые кружки.

– Повторить пиво? – поинтересовалась она.

Федор Федорович вопросительно посмотрел на меня, я лишь пожал плечами.

– Давайте, – решил доктор. – Еще два ваших фирменных.

Подтвердив заказ, девушка переместилась к соседнему столику.

– Жизнь Столпа полна потерь, Игорь, – снова заговорил Эф Эф после ее ухода. – Так-то у нас их не больше, чем у обычных людей, но дело в том, что они помнят немногие, а мы – все до одной. Кажется, что к этому привыкаешь, но каждый новый раз – ничуть не менее болезненный, чем прошлые. Все, что тут можно сделать – постараться свести к минимуму поводы к боли.

– И как это прикажете провернуть? – хмыкнул я.

– Например, стараться излишне не привязываться ни к чему преходящему. Ни к вещи, ни к домашнему питомцу, ни к человеку. Взять вот, хотя бы, ту девушку, Ольгу…

– А что Ольга? – тут же ощетинился я.

– Может ведь статься, что после очередного Скачка она окажется вырвана из вашей жизни. Как и любой иной человек вне Ордена.

– Э, стоп! – сдвинулись к переносице мои брови. – А разве то, что я теперь закреплен и все такое – не защищает мое окружение? Включая, раз уж на то пошло, и Ольгу?

– Защищает, но лишь отчасти. В основном влияние Стопа стабилизирует окружающие его крупные социальные структуры – конкретные же персоналии по-прежнему остаются уязвимы. Защита затрагивает их лишь до определенного предела. Представьте, что вы поделились со своей подругой рыцарскими доспехами. Нож, опасный для человека без брони, для нее теперь не страшен. С большой вероятностью отскочит от лат и стрела. А вот ружейная пуля панцирь пробьет, граната – разметает в клочья, ядерная бомба – и следа не оставит. Аналогия понятна?

Машинально я кивнул.

– Поэтому члены Ордена, как правило, стараются заводить серьезные отношения исключительно среди своих, среди Столпов, – продолжил Федор Федорович. – Взаимная защита в этом случае практически исключает эксцессы. Другое дело, конечно, легкие, скоротечные интрижки – вот им место на стороне… Но у вас, как я догадываюсь, совсем не тот случай?

Я мотнул головой.

– Тогда мое предостережение – по адресу, – заметил доктор.

– Не понял, – хмуро бросил я. – И что мне, по-вашему, делать?

– Могу лишь посоветовать, чего, по возможности, делать не стоит. Не увлекайтесь. Не очаровывайтесь. И не обольщайтесь.

– А если – уже? – сглотнув, выговорил я.

– Тогда заранее смиритесь с почти неизбежной потерей, – вздохнул Эф Эф. – А пока она не случилась – живите полной жизнью.

В этот момент нам принесли по второй кружке пива, и разговор прервался – с тем, чтобы более к этой теме уже не возвращаться.

г.Москва, июнь 20** года

Текущий поток времени

На первый четверг июня – день, когда членам Ордена полагалось собраться в штаб-квартире – у меня, как назло, оказался назначен экзамен по уголовному процессу. К тому же, преподаватель разделил нас на две подгруппы и одной велел явиться спозаранку, а другой – во второй половине дня. Надо ли говорить, что с моим цыганским счастьем я попал в последнюю?

Экзаменатор, вроде бы, был и не против встретиться со мной пораньше – но при условии, что я самостоятельно договорюсь с кем-нибудь из утренней партии. Увы: первый заход традиционно считался более перспективным в плане получения положительной оценки – хотя никто и не мог толком объяснить, с чего бы. По понятным причинам, близких, всегда готовых войти в положение друзей среди одногруппников у меня не водилось, и уступить мне свое «счастливое» место никто не согласился.