— Ты выбежал с дротиком в руках, где взял?

Ты смотри, всё заметили. В темноте, в суматохе, но заметили.

— Во время обстрела недалеко от меня воткнулся в дерево, я взял, — пожал плечами.

— И конечно же, о рунах на гарпии не знаешь? — прищурился Байрон.

— Понятия не имею. Я только силуэт её видел между деревьями. Как я мог рассмотреть, что и где они себе нарисовали?

— Хм, — потёр лоб магистр. — А о отпечатке детской руки на дереве тоже ничего не знаешь?

— Ну может и моя. Я по земле много ползал, может, куда вляпался, а потом оставил, — я пожал плечами.

— Выжженная магией в стволе дерева, — терпеливо уточнил маг.

— Не знаю, может, альвы оставили?

— Она свежая!

— В таком случае гарпия!

— У них четыре пальца!

— Тогда не знаю! Вы маги, вы и разбирайтесь, кто на деревьях что выжигает.

— А если мы приложим отпечаток к твоей?

— И что это вам докажет?

— Хм, — откинулся в кресле магистр и замолчал. — Что случилось на реке?

— Из камышей выскочили пираты, стали преследовать, магичка Илла долго тянула, не топила их, подпустила слишком близко. Мне стало страшно, аж, простите, в туалет захотелось, не смог усидеть, поднялся, и тут дротик пирата сильно дёрнул меня за левое плечо. Очень повезло, не в тело прилетел, а рубашку сильно дёрнул, меня развернуло, я зацепил руль, после этого полетел в воду и стал быстро тонуть, — я активно жестикулировал, показывая, как это было. — Наверное, котомка потянула на дно. Пока освободился, пока вынырнул, а лодки уже далеко. Вылез на берег, переночевал на дереве и вышел на дорогу, уже недалеко было.

— Недалеко? Оттуда до дороги километров двадцать, — удивился маг.

— Так я, господин Байрон, в лесу вырос, у нас в деревне все хорошо по лесу ходят.

— Как в Тикрун попал и почему домой не вернулся?

— Я так устал за дни от этого путешествия, что, когда вышел на дорогу, был чуть живой. Мне встретился мужик на телеге и согласился подвезти, а куда — мне было без разницы, я проспал всю дорогу. А он в Тикрун ехал, получилось, и я с ним, — махнул рукой и продолжил. — А идти мне некуда, я ж в жертву должен был быть принесён, но сбежал. Получается, подвёл всех, вечный позор на меня и мою семью, как я могу вернуться? Им в глаза смотреть? Трус я. Не знаете, как там они?

— Всё у них нормально, — отмахнулся магистр. — Почему Лире наврал, что сирота?

— Господин маг, я же не мог ей правду сказать! Что я должен был стать жертвой для лешего, но струсил и сбежал, а деньги это трофей с тёмных магов, убитых этими руками, — я вытянул руки вперёд. — Она ж мне комнату бы не сдала, а у неё хорошо и к банукаю близко.

— Зачем тебе божер?

— Так дёшево заниматься, в других школах сколько просят? По два, а то и три золотых! — я узнавал. — Мне всё равно больше физическая форма нужна, чем боевые приёмы.

— К этому вернёмся, — Сдвинул брови хозяин кабинета. — Что случилось в небольшой роще, недалеко от хутора Зелень?

— Не могу знать.

— Не прикидывайся. Тебя видели выходящим из города в сторону хутора. Вечером того же дня обнаружили трупы трёх воинов недалеко от дороги, в роще.

— Я и не отрицаю, что в лес ходил. Вышел утром, вскоре меня обогнали три мужика конные, — всё-таки по доспехам вычислили. Броник слил и стража на воротах, слишком приметная расцветка моего доспеха. Права была Вика. — Я был недалеко от хутора, когда услышал со стороны рощи крики, звон оружия, в общем, битву. Естественно, я не совсем дурак, чтоб туда соваться. Свернул в поле и обошёл по большой дуге хутор, зашёл в лес левее. Поохотился, отдохнул и вечером вернулся. А что с теми тремя, они это были или кто другой, мне не ведомо.

— А доспехи ты свои где помял и порезал?

— Да это глупость моя. Новые, надо опробовать, ну я на пенёк повесил и стал ножом тыкать, палкой лупить, пробовал по-разному. Игрался, — потупил я взгляд.

— Понятно, — скривился маг. — Какие планы у тебя?

— Тренируюсь, хочу стать рейнджером. Мне Брин много рассказывал про лагерь подготовки, хочу поступить. Для этого в банукае тренируюсь.

— Зачем это тебе? — удивился магистр.

— Господин Байрон, посудите сами, вероятность, что у меня откроется дар в четырнадцать, крайне маленькая. В лесу я как рыба в воде. Подучусь, надеюсь, стану хорошим рейнджером, а потом, может быть, перейду в стражу. Служба, деньги, крыша над головой. Если не получится, я даже и не знаю, что делать, — натурально хлюпнул носом. — В легион разве что.

Магистр задумался, бросая на меня странный взгляд, я сидел тихо и украдкой рассматривал кабинет. Он мне нафиг не нужен был, но по идее пацан двенадцати лет так и должен себя любопытно вести.

— Так, Эван, подожди за дверью, — ожил Байрон.

Я встал и молча вышел. Умостился в кресло в приёмной и принялся ждать вердикта.

***

— Что скажешь? — повернулся магистр к Лешику.

— Заслушался, — Байрон вопросительно поднял бровь, — поёт он складно. Речь у него, как будто пацан учился лет десять в магической или армейской высшей академии. Гений глухого, лесного хутора. Я своего оболтуса излагать мысли внятно научить не могу, а денег на преподавателей словесности потратил уже мешок. А этот лесовик, раз, два, и всё понятно. Заметил, Байрон, он несколько раз поворачивал рассказ так, чтобы заранее ответить на вопрос, который возникнет?

— Хм... — задумался магистр. — И что с ним делать? Прицепиться в его повествовании не к чему?

Лешик пожал плечами.

— Складывается ощущение, что он сможет на любой вопрос ответить.

— Что у него с физической подготовкой? — осенило Байрона.

— Судя по тренировкам, которыми он занят каждый и целый день, очень хорошо.

— Приставь к нему людей до начала занятий в лагере. Пусть твой оболтус продолжит заниматься с ним этим божером, ему полезно будет, — усмехнулся магистр. — И попытается втереться в доверие.