Шрифт:
– Но разбираться сейчас - это ворошить то, что за многие годы успело забыться!
– Да, но о случившемся будет очень легко напомнить. Для этого достаточно одной-двух газетных статей менее дотошного журналиста, чем я.
– И все равно я не стану тебе помогать. Прости, но я так решила.
– Черт!
– Филип разозлился до такой степени, что теперь уже на его щеках пылал гневный румянец.
– Послушай, я все равно буду этим заниматься с тобой или без тебя. Конечно, я предпочел бы с тобой, но, если уж ты так упряма...
– Хочешь сказать, - от волнения ее глаза вновь запылали пламенем, что намерен продолжать собирать дурацкие материалы?
Ему было очень неприятно видеть отвращение, которое появилось на ее лице. Но на этот раз они зашли так далеко, что остановиться было невозможно.
Да, он мог бы прямо сейчас пообещать ей не писать свои статьи. Однако если не распутать проклятый узел, то эта история будет постоянно напоминать им о себе. Вместо того чтобы избавиться от прошлого, которое способно омрачить будущее, Памела упорно хочет загнать его в самые отдаленные уголки памяти - наверное, чтобы носить его с собой до конца жизни!
– У меня нет выбора, - мягко пояснил Филип, избегая ее напряженного взгляда.
– Нет, у тебя есть выбор, но ты даже не хочешь об этом говорить! Мне давно следовало понять, к какому типу людей ты относишься... И это можно было сделать еще в первый вечер нашего знакомства!
– Ну и что, теперь ты это поняла?
– с невеселой иронией поинтересовался он.
– Да, поняла!
– Ну и к какому же типу людей я отношусь?
– К негодяям!
– Ты повторяешься, - устало вздохнул Филип.
– Кстати, для этого даже не надо было знакомиться, достаточно было спросить свою кузину.
– Кажется, мне лучше уйти, - холодно заявила Памела.
– Нам больше нечего сказать друг другу.
Филип ничего на это не ответил. Она была сейчас слишком раздражена, чтобы воспринимать его доводы. Лучше отложить объяснения на потом, поскольку "утро вечера мудренее".
– Я провожу тебя до машины.
– Чтобы убедиться, что я действительно уехала?
– Чтобы попытаться уговорить тебя вообще не уезжать.
Памела замерла и пристально посмотрела на него.
– Да-да, я понимаю, что сейчас это невозможно, - грустно улыбнулся он, - поэтому можешь не отвечать.
– Хорошо, не буду, - последовал ответ. Выйдя на улицу, он открыл перед ней дверцу автомобиля, подождал, пока она сядет, и плавно захлопнул ее.
– Спокойной ночи, Памела.
– Спокойной ночи, Филип.
– Надеюсь, мы скоро увидимся. Она даже не взглянула в его сторону, а просто включила зажигание и унеслась прочь.
– Как давно ты знаешь Филипа Кирка?
– Что?
Памела удивленно подняла голову от разложенной на ее рабочем столе корректуры. В дверях кабинета стоял Гордон.
Три дня, прошедшие после семейного обеда, она чувствовала себя очень напряженно, опасаясь расспросов по поводу ее отношений с Филипом. Однако родители проявили тактичность и не задали ни одного вопроса. Возможно, они догадались, что у дочери назревает серьезный роман, и решили дождаться момента, когда она будет готова сама все рассказать. Сестру Памела не видела с пятницы. Впрочем, судя по неожиданному вопросу Гордона, Мелани обсуждала с ним ее нового знакомого.
– Ну так что?
– нетерпеливо повторил он.
Памела отложила карандаш и попыталась улыбнуться.
– Я знаю его несколько недель. Но, умоляю, уговори Мелани не заниматься приготовлениями к моей свадьбе!
Последние три дня выдались весьма трудными, а потому этот наигранно-веселый тон давался ей непросто. С одной стороны, Памела опасалась пресловутых расспросов, с другой - постоянно гадала, как далеко зайдет Филип в своем расследовании. И еще она начала сомневаться, стоило ли так решительно отказывать ему в помощи, если благодаря этому она могла держать ситуацию под контролем вместо того, чтобы томиться в неизвестности.
– В отсутствие твоего отца я только что ответил на один телефонный звонок. Это был Алфред Вилки неон, и знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– мгновенно насторожилась Памела.
– Что хотел бы передать твоему отцу некую конфиденциальную информацию.
– Что.., что именно передать? Любое упоминание трех этих имен - отца, Алфреда и Филипа - в общем контексте могло означать только одно.
– Не хотелось бы тебя огорчать, - мрачно заявил Гордон, - но Филип явился к вам в дом неспроста. Он целый час беседовал с твоим отцом, но так и не предупредил его о том, что собирает материал о скандале с Моникой Арленд!