Денис с Асей разговаривали со знакомыми, я же у столика с закусками пыталась выбрать себе съедобную компанию на ближайшие десять минут. Главное — продержаться еще минут двадцать, тогда будет прилично уйти. Пришлось отказаться от замысловатых закусок. Намечался скандальчик местного разлива, и лучше держаться подальше от того, что можно кинуть или вылить.

Смотрела на подходящую ко мне Шустову. Как же она жалка.

Родители столько лет потратили, чтоб убедить меня, что это я ничтожество, и я даже поверила в это. Но вся правда заключается в том, что это они ничтожны. Не могут правильные люди, коими они себя считали, прикрываться тем, что ребенок родился слишком рано, надо еще кандидатскую защитить, а вот тогда и родим, а ненужного в детдом и "всего делов". В их планах не было, что перед глазами будет постоянное напоминание их подлости. Они ведь даже на похороны бабушки не пришли, зато с упоением поливали меня грязью в суде, пытаясь оспорить завещание, каким же ударом для них стало, что квартира приватизирована на меня, а украшения подарены с соблюдением всех формальностей. Ненавидеть меня было намного проще, чем признать собственную тухлость.

Возможно, расскажи я бабушке о ее выпадах ребенком, многое в моей жизни сложилось бы по-другому. Но все сложилось так, как сложилось. Изменить ничего нельзя. Можно перешагнуть и оставить все это в прошлом. Теперь они были для меня абсолютно чужими. Их слова не имели значения. Ни те, что были когда-то произнесены, ни уж тем более те, что она собирается сказать сейчас.

— Тварь.

Классическое начало. Подошла к Дену, отпросила у Аськи, подруга, готовая броситься на защиту, встала недалеко, следя за моей матерью.

— Ден, всегда хотела познакомить тебя с моими родителями. Отца нет, но госпожа Шустова может его заменить, они единодушны в своей "безграничной любви" ко мне. Знаешь, Денис, если со мной когда-нибудь что-нибудь случится, то ты уж постарайся, чтоб все каналы и таблойды узнали, что они мои родители. Что они меня бросили, потом пытались отобрать квартиру, а братик чуть не убил из-за украшений.

— Все сделаю, Лотта.

— И главное — Грекову сообщи, он их просто обожает.

— Дрянь, — взревела мать, чем привлекла внимание окружающих.

— Да, дрянь. Советую ко мне больше не приближаться. В моем окружении много журналистов, которые с радостью просмакуют нашу семейную драму, еще один выпад в мою сторону, и я, поборов свою нелюбовь к публичности, начну раздавать интервью направо и налево. Тогда не только двери дома Грековых для вас захлопнутся, но все остальные. А вот, кстати, и Павел.

Шустова опасливо оглянулась и тут же исчезла. Мне бы такую резвость в ее годы. Лицо Павла трудно было назвать радостным, и встреча его с моей родней точно состоится, тут даже особая прыткость госпожи Шустовой не поможет.

Ден принес мне шампанского и Асе минеральной воды.

— Знаешь, Ден, черта-с два я уйду.

— Знаю.

— А я ведь уже почти близка к нормированному рабочему дню, авралы-то всего лишь зимой, летом, осенью и весной случаются.

Обратный отсчет пошел, еще немного и уйду, сегодня еще встречи. Очередные улыбки, кивки. Еще чуть-чуть.

— Шампанского?

— У меня еще не закончилось.

— Как ты?

— Нормально. Не стоит за меня беспокоиться.

— Стоит. Может в этот раз не откажешь в танце?

— Почему же, если устраивает благолепное топтание на месте, остальные движения под запретом, слишком фривольные. Или хотите расстроить мадам Маркофф?

— Хочу просто побыть с тобой. Давай уедем?

— Нет. У меня еще встречи, и отменить их не могу.

— Меня долго не будет, Шарли. Будешь по мне скучать?

— Сезон близко, господин Греков, у меня не будет времени на скуку.

Иногда знакомые появляются вовремя, оставив Павла с друзьями, потихоньку стала продвигаться к дверям. Один из гостей врезался в официанта, грохот от падения подноса отвлек гостей, и я незаметно выскользнула из зала. Почти незаметно. Хозяин праздника оказался со мной в холле.

— Прошу вас больше подобного не делать, господин Маркофф.

— Шарлотта.

— Мой ответ не изменился. Мне жаль терять такого заказчика, интересного знакомого, но если вы еще раз попробуете поцеловать меня или еще как-то проявите интерес в горизонтальной плоскости, то я буду вынуждена прекратить с вами общение.

— Я все понял, Шарлотта, больше не буду приставать.

— Спасибо. И за вечер тоже. Он был хорош.

— Нет, он был довольно посредственен. Я уже пожалел, что нанял другую компанию. Наши деловые отношения продолжатся, личное им не помешает. До свидания.

Ничего личного и не было. Маркофф скрылся за дверью. Пришлось потратить время на восстановление макияжа. Обещания производителя о стойкости помады на поцелуи не распространялись. И все же влажные салфетки — спасение. Лифт добрался до этажа и раскрыл свои металлические объятья, я шагнула в кабину, Павел составил мне компанию.

— Скучный банкет.

— Не то слово.

— Особенно Маркофф.

— Это еще почему?

— Он тебя не завел, а так старался.

— С чего взяли, что не завел?