Лёгкий путь был определённо умнее. Двое мужиков уже сидевших в автозаке были в наручниках и ругались как сапожники. Их повели в глубину участка. Остальных обыскали на предмет оружия (забрали у меня складной нож и фотоаппарат) и запихнули за загородку из проволоки для курятников в стороне от комнаты основной команды. Там уже сидели несколько человек.

В какой степени Рикки и Марти могли когда-либо оказаться в полиции – было под вопросом. Марти определённо нервничал. Мне казалось, что он опасался, что его сделают тюремной шлюхой. Я подтолкнул обоих на скамью в стороне клетки, больше, чтоб они не стояли в проходе у двери, чем по какой-то другой причине.

– Садитесь, ребята, это будет долгая ночь.

Рикки и Марти сели на кончик скамьи у стены. Между ними и тощим нервным мужиком на другом конце осталось место и я плюхнулся на него, ничего не сказав, просто кивнув, когда тот чуток подвинулся.

– За что они вас забрали? – спросил он.

– Уснули на пляже. Тебя тоже за это? – ответил я.

Он покачал головой.

– Не-а. Кто-то заявил, будто я ограбил винный магазин.

Я улыбнулся:

– Что, вправду?

– Эй, это не я!

– Не, ну это забавно! Я просто подумал – первый раз, как я попал за решётку, тоже оказался рядом с мужиком, которого полицейские обвинили, что он ограбил винный магазин. Тесен же мир, да?

– А в тот раз за что попал? – спросил он. Он совсем не выглядел удивлённым оказавшись в тюрьме рядом с бывшим узником полиции. Мои приятели, сидевшие рядом, уставились на меня с опущенными челюстями и глазами как болты.

– Трое пацанов пытались развести меня на деньги, поэтому я отправил их на недельку в больницу. Но меня всё равно повезли в полицию, – сказал я, пытаясь казаться круче, чем был на самом деле.

– Грёбаные полицейские постоянно это делают, – кисло согласился он.

И тут же в клетку влетел коп и гаркнул:

– КОУЛМАН, давай сюда!

Mой новый приятель поднялся, пожелал удачи и затем скользнул к двери. Его вытащили из клетки, надели наручники и увели. Я тоже пожелал ему удачи. Вежливость вознаграждается, даже в тюрьме.

Когда коп и Коулман ушли, Рикки схватил меня за плечо.

– Ты с ним всерьёз говорил? Ты уже бывал в тюрьме?

– Ничего серьёзного, меня отпустили в тот же день, без обвинения.

– Сколько раз ты был в тюрьме, – спросил Марти.

– Включая тогда и сейчас?

Они кивнули и я ухмыльнулся в ответ.

– Дважды. И оба раза оказываюсь рядом с мужиком, который ограбил винный магазин. Какой шанс?

Они посмотрели на меня, как будто я отрастил рога и хвост.

– Так что случилось?

– Ну как я рассказал Коулману…

– Ты знаешь, как его зовут? – спросил Рикки.

– Да этот коп назвал его фамилию. Ну, неважно, как я ему сказал, эти трое парней хотели, чтобы я платил им за то, что они оставят меня в покое, понимете, вымогательство за защиту, а я же решил, что платить не стану.

– Когда это было? – дожимал меня Рикки.

– На мой тринадцатый день рождения. Им было где-то четырнадцать или пятнадцать.

– Ну и чем кончилось? – спросил Марти.

– Ну, для меня – синяком под глазом, но у одного из них – сотрясение, у другого – перебиты нос и челюсть, у третьего – разодранная коленка, – ответил я.

– Ни хрена себе, – пробормотал Марти.

Я улыбнулся друзьям.

– Не парьтесь. Когда вернёмся в большой дом, я стану вас защищать. Это обойдётся вам в одну пачку сигарет в день, каждому – и вы будете в полном порядке.

Я засмеялся и отклонил голову назад, закрывая глаза – всё ещё чувствовал усталость.

В девять утра нас вытащили из клетки и мы торжественно промаршировали перед судьёй. Это было коротко и ясно: следите за языком, признайте вину, заплатите $50 – СЛЕДУЮЩИЙ! Я получил свой складной нож, и один из копов по моей просьбе сфотографировал нас за решёткой. Теперь уматываем. Последние сутки были слишком насыщенными.

К этому моменту все мы оказались ужасно усталыми. Мы заправились и повернули свой Бьюик к северу. Ехали прямо домой, останавливаясь только заправиться. поесть и отлить, и добрались до Трой на следующий день. Великое Американское Приключение было позади.

Хвала Создателю!

Целую неделю мы слонялись по дому, пили, курили травку, вставали попозже, расказывали военные басни Джеку и Свейзаку. Я отдал проявлять плёнки, снятые Инстаматиком, и получил три набора копий, по одному для каждого. Настала пятница, время двинуться на юг. Я бы обошёлся и без этой поездки, но надо было рано или поздно представить Мэрилин моей семье. Семья для неё была критически важна, она просто не представляла себе, что можно жить как отрезанный ломоть. Даже и раньше, когда Хамильтон ещё не стал таким психом и я действительно проводил время с семьёй, для меня ничего не составляло неделями жить, не общаясь с ними. Сейчас это уже были месяцы. Это будет первый визит с тех пор, как я уехал в РПИ в августе 1973, почти год назад.