Я оглянулся и увидел, что за нами с интересом наблюдает Сьюзи. Она впустила Дэйзи внутрь и теперь подглядывала за нами. Девочка покраснела и забежала вниз. Мы с Мэрилин улыбнулись друг другу.

– Думаю, дам тебе с ней поговорить об этом, – сказал я.

– Ни за что!

Мэрилин спала в старой комнате Сьюзи, а я завалился в гостиную, убедившись, что Хэмильтон закрыт. В понедельник мы надели свою обычную одежду и я прокатил Мэрилин в Балтимор, посмотреть на город. Часть дня мы гуляли по пристани, я показал ей Constellation и Torsk, мы поели на Лексингтон маркет и затем я отвез её к Federal Hill:

– На котором, вы, янки, мешали южанам пройти во время войны!

– Гражданской войны? – спросила она.

– Нет, войны северной агрессии! – ответил я.

– Это просто, чтобы показать вам, бунтарям, где ваше место!

Я посмеялся.

– Да уж, убеди в этом отца! Посмотрим, что он скажет!

– Вы, южане, сумасшедшие!

Я продолжил смеяться:

– Лишь в четырнадцать лет я узнал, что "проклятые" и "янки" – это два разных слова!

Мэрилин цокнула языком.

Ужин был неплох, но ничего особенного.

В понедельник мы обычно доедали остатки воскресного ужина, так что мы опустошили холодильник и все разобрали.

Хэмильтон начал преодолевать свой страх и его язык понемногу стал развязываться. Папа дважды ему сказал вести себя прилично, один раз когда тот обидел меня, а второй – Мэрилин. Второе чуть не лишило его зубов, но Мэрилин остановила меня. Родители извинились за его поведение, отправив брата спать. Мама же, однако, выставила всё так, будто я виноват. Мэрилин странно глянула на меня. После ужина мы поехали смотреть кино. Настроение было испорчено. Не уверен, правильным ли было решение представить Мэрилин моей семье. Может нужно было соврать и сказать, что я сирота.

Вторник начался куда лучше. Хэмильтону вручили список покупок и он, забравшись на свой велик, поехал по магазинам. Мама с папой как всегда поехали на работу, но предупредили, что вернутся к ланчу.

Это выиграло нам времени для того, чтобы подурачиться в зале. Мы всё еще не занялись сексом, но Мэрилин определенно нравились вольности, которые я себе позволял. Она больше не жаловалась, когда мои руки бегали по её телу и очень приятно постанывала, когда я дотронулся до её груди под кофтой. Она потеряла девственность до свадьбы в первый раз, и я не думаю, что этот раз что-то будет по-другому.

Мы услышали как Хэмильтон заходит через заднюю дверь и приподнялись. Ну, по крайней мере, прекратили наши игрища.

Я сидел на кресле, Мэрилин умастилась на моём колене, мы обнимались. Хэмильтон посмотрел на нас с отвращением, но сдержал свой рот на замке и пошел раскладывать продукты.

Мэрилин схватила пульт и начала переключать каналы пока не попала на дневные новости на WBAL. Она продолжала сидеть на моей коленке и убрала пульт прочь. Когда вошел Хэмильтон, он подобрал пульт и начал клацать каналы.

– Хэмильтон, мы ведь смотрели! – запротестовал я.

Он глянул на нас и фыркнул:

– Если тебе не нравится, то уходи. Ты здесь не живешь, а значит и телевизор не смотришь!

Мэрилин охнула, но я лишь закачал головой.

– Вся эта неделя была ошибкой, – тихо сказал я, а затем повернулся к брату: – Ты прав. Мы уезжаем.

Я сдвинул Мэрилин со своего колена и встал.

– Иди наверх и собирайся, – тихо сказал я.

– Что? Мы уезжаем?

– Либо мы уезжаем, либо я сломаю ему шею. Прошу, собирайся.

Мэрилин отправилась наверх, а я схватил постиранное белье и пошел вслед за ней. Бросил свою сумку в углу старой комнаты Сьюзи, и мы тихонько упаковались. В конце, я сел на кровать.

– Мне очень жаль за всё это… но я больше не могу здесь оставаться. Если ты захочешь поехать домой, то я пойму, но я бы предпочел поехать на пляж, как мы и планировали.

Она села рядом и поцеловала меня в щеку.

– Ты не виноват в том, что твой брат – мудак. Пойдем на пляж. Все лето ты писал мне о том, как сильно хочешь посмотреть на меня в купальнике. Вот он, твой шанс!

Моё сердце быстро застучало.

– Думаю, мне нравится эта мысль. Разумеется, если ты хочешь остаться в номере без купальника, то я тоже не против.

– Два номера. Помнишь? Ты ведь забронировал два, верно?

Я поднял руку сложенную в символ скаутов.

– Верь мне, я же скаут!

– Что-то не верится! – ответила она с улыбкой.

– Уж поверь, если мы застрянем в лесу на ночь – тебе понравится!

Отсмеявшись. Я схватил сумки и направился вниз по лестнице, как раз вовремя, чтобы встретить маму с папой, что пришли домой на ланч.