Но сначала мне предстояло отправиться в поход.

Этим летом я должен был какое-то время провести в Файеттвильской Школе для Отцов Одиночек, также известной как Форт-Брэгг. Стандартный план Корпуса подготовки офицеров запаса состоял в том, чтобы занять тебя в два твоих последних лета на каких-либо тренировках. Затем, после окончания и поступления на службу, ты отправлялся на курсы повышения квалификации. Пехотные офицеры отправляются в Беннинг, артиллеристы – в Форт-Силл в Оклахоме, танковые офицеры – в Форт-Нокс в Кентукки, и так далее. В конце июля я отправлялся в Брэгг на шесть недель.

В день моего отлёта на Юг Марти Адрианаполис отвёз меня в аэропорт Олбани. Я летел налегке – только несколько смен белья и одежды, плюс туалетные принадлежности в армейской сумке. У нас был список вещей, которые положено брать с собой, и мы брали только их. Всё снаряжение мы должны были получить на месте. «Местом» был Форт-Брэгг, Северная Каролина, куда и направлялись Джо, Бруно и я. По-моему, курсанты ВМФ отправлялись в Ньюпорт, а ВВС – на какую-то базу в Техасе.

Никто не полетел в Файетвилль, где находился Форт-Брэгг, хотя там имелся аэропорт. Вместо этого нас отвезли в Роли и сказали сразу после получения багажа отчитаться военному сотруднику. С этого момента мы принадлежали Армии, и должны были в течение шести недель делать всё, что они от нас захотят. Как говорится – предай душу свою в руки Иисуса, а Дядюшка Сэм приберёт всё остальное»! Полёт был самым паршивым и долгим путешествием, какое только можно вообразить, с остановками в Филли и Ричмонде. Нашим войскам – всё самое лучшее!

Настоящее веселье началось тогда, когда мы прибыли в Роли. Военные сотрудники оказались целой кучей сержантов и капралов, у самых младших из которых была табличка – «КПОЗ – сюда!». Забрав свои сумки, мы побрели к сержантам и встали в строй. Снаружи шёл дождь, и я заметил ряд школьных автобусов, выкрашенных в зелёный камуфляж. Серьёзно? Как будто мы отправляем школьные автобусы в бой! Я всю жизнь общался с военными, и временами не понимал их. Как тогда, когда Паркеру на флоте выдали голубой камуфляж. Если вы хотите спрятать матроса на корабле, дайте ему серую форму, по цвету похожую на электрический кабель! Когда подошла моя очередь, я показал сержанту своё назначение, и он отправил меня в автобус. Это был последний раз, когда я видел ребят из братства – они были посажены в другие автобусы.

Вот здесь и началось веселье. Парнишка передо мной, показывая своё назначение и отправленный на борт автобуса, сказал:

– Да, сэр!

Сержант ответил так, как отвечают большинство сержантов:

– Не зови меня сэром! Я честно зарабатываю на жизнь!

Я слышал это раньше множество раз, если не от сержантов, то от прорабов или других рабочих.

П.Ред. Непередаваемая идиома.

И я улыбнулся.

– ЧЕГО ЭТО ТЫ ЛЫБИШЬСЯ, ГОВНЮК? Я ДАВАЛ ТЕБЕ РАЗРЕШЕНИЕ УЛЫБАТЬСЯ? ИЛИ ТЫ СЧИТАЕШЬ, Я СКАЗАЛ ЧТО-ТО ЗАБАВНОЕ? – сержант развернулся ко мне и разве что не лёг на моё тело. Он орал на меня изо всех лёгких, и его лицо было так близко, что меня забрызгало слюной.

Вот дерьмо! Секрет выживания в любых тренировках – стать невидимым. Когда забивают гвозди, самый высокий гвоздь вбивается первым. Когда вы в окопе (как мы ещё выучим – на самом деле это «импровизированное полевое укрепление»), парень, который высунет голову, будет прикончен. Я только что нарушил первое правило выживания этого лета.

Вытянувшись, я рявкнул:

– НЕТ, СЕРЖАНТ!

Уставившись на него, я не отводил взгляда. Сержант продолжал в том же духе ещё несколько минут, к изумлённому ужасу моих собратьев по несчастью – ведь шёл дождь и мы медленно промокали.

В итоге он закончил свою тираду в точности так, как я ожидал:

– УПАЛ И ПОКАЗАЛ МНЕ ДВАДЦАТЬ!

– ДА, СЕРЖАНТ! – я немедленно скинул сумку на обочину и упал на землю. Заняв позицию и глядя точно в лужу, я рухнул и тут же отжался.

– ОДИН!

Я повторял процесс, пока сержант усаживал остальных парней в автобус. Те проходили мимо меня, а они даже наступил. Закончив, я привстал на вытянутые локти:

– РАЗРЕШИТЕ ЗАКОНЧИТЬ?

– РАЗВЕ Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ, ГОВНЮК? ПРОСЬБА ОТКЛОНЯЕТСЯ! ДАЙ МНЕ ЕЩЁ ДВАДЦАТЬ!

Наверное, в автобусе ещё оставались места. Я дал сержанту ещё двадцать, а затем встал на вытянутые локти и замер. Наконец, он приказал мне закончить и встать. Руки отваливались, но я держал рот на замке и хранил беспристрастное выражение лица. Краем глаза я видел, что у каждого автобуса отжимается по одному-паре бедолаг, так что я ещё был счастливчиком. Взяв свою сумку, я дождался приказа и сел в автобус. Я хлюпал при каждом движении. Парень рядом тоже был мокрым, но я вымок насквозь. Слава Богу, день был тёплый.

По пути до Брэгга нам было сказано заткнуться. Ехать предстояло около полутора часов, и, разумеется, какого-то придурка мой пример ничему не научил. Он отжимался в проходе тридцать миль подряд. Это была процедура дня! Я до конца пути оставался в мокрой одежде, и не знал, смеяться мне или плакать.

Не стану описывать всё веселье лагерного быта. Если вы когда-нибудь смотрели военные фильмы Джона Уэйна, но уже знаете об этом всё, разве что у нас было куда громче, зловонней, грязнее и беспорядочней, чем там. Подъём официально был в шесть утра, но к тому времени мы уже давно были на ногах. Погода была либо солнечной и удушающе жаркой, либо захлёстывала ливнями, а случайные торнадо добавляли колорита. С другой стороны, мы понимали, что в Северной Каролине не очень снежно. Каждый день мы делали ФП – физическую подготовку – также известную как гимнастика. Мы бегали, милю за милей. Мы бегали через препятствия. Затем мы делали это снова, но с рюкзаками, полными камней. Одновременно с этим, мы ежедневно страдали от злобного напора инструкторов, которым приходилось иметь безразмерные лёгкие и лужёную глотку – ведь на каждого приходилось по одиннадцать человек.