– Условных посмертных медалях, – я ткнул пальцем в наших друзей. – А что насчёт этих мудаков?

Его ухмылка стала шире:

– Пленники!

– Дерьмо!

Ну, лучше быть расстрелянным заслуженно, или что-то в этом роде. Мы швырнули наших новых друзей назад, на пол джипа, одного на другого, с настоящим лейтенантом внизу, а затем накрыли их брезентом. Затем мы забрались внутрь и завели джип. Он был очень ржавым и пару раз заглушил мотор прежде, чем удалось его завести.

– Ну, зная тебя, Харлан – это ещё хорошо, – сказал я.

– Поехали!

И мы поехали. Смехотворная схема Харлана действительно сработала. Пятнадцать минут спустя мы въехали в свой штаб (уже вернув себе синие нашивки) и сдали командованию свои разведданные, пленных и захваченную вражескую технику (джип). Итог был интересным, мягко говоря. Карты, которые мы захватили, были использованы для условной атаки. Условные оранжевые пленники были увезены для условного допроса. Настоящий лейтенант был неимоверно возмущён и требовал наших с Харланом порки, кастрации и расстрела, в недвусмысленных выражениях и в произвольном порядке! У меня создалось впечатление, что финальную сцену из «Храброго сердца» он счёл бы слишком мягкой! Нам было сказано держаться подальше от компаний из Оранжевой армии или мест, где обычно находились лейтенанты. Нас не наградили условными медалями, но также и не отдали под трибунал – условный или настоящий.

Военная элита восторжествовала!

Так закончилось моё лето в Файеттвилльском Лагере Для Неисправимых Мальчиков. Большинство из нас выпустились, но не все. Чтобы считаться выпускником, необходимо соответствовать тем или иным минимальным стандартам. Для кого-то роковой стала физическая подготовка, возможность пробежать максимально долгое время, отжимания, плавание или что-то подобное. Помню, что Джо Брэдли сказал, что не имеет проблем с плаванием; плавал он неплохо, но вот тест почти завалил! Вам также было необходимо получить минимальную квалификацию в обращении с оружием. Вначале шёл пехотный стрелок, затем снайпер, и после снайпер эксперт. Я был экспертом в обращении с Кольтом, но только снайпером с М-16. Позже я смог переквалифицироваться в эксперта и там.

П. Ред. Градация по кол-ву пораженных целей во время тестов. Пехотный стрелок 23–29 из 40 пораженных целей, снайпер 30–35, снайпер стрелок 36–40 из 40.

Если вы провалились, то на следующий год нужно ехать снова и всё повторять. Второй провал, и вы – история. Теоретически, вы также должны были вернуть Армии все выплаченные ей стипендии, но я знал, что это изменится. Гарри Микульски, который учился на два курса выше меня, страдал патологическим ожирением. Он даже не мог втиснуться в униформу. Он получил освобождение от обоих летних лагерей, и прямо перед выпуском Армия признала его негодным. Он не заплатил ни цента и не получил даже низшего разряда. Он получил в РПИ совершенно бесплатное образование. Конечно, у него, вероятно, будет инфаркт к тридцати годам, но подумайте обо всех деньгах, что он сэкономил!

В последнюю неделю нам преподали урок о том, как должен вести себя офицер и джентльмен. Было похоже на то, как если бы армия, потратив тысячи долларов, чтобы превратить нас в кровожадных убийц, решила, что выпускать нас обратно в большой мир – не лучшая идея. Нас сгоняли в офицерский клуб на просмотр учебных фильмов (в свободное от обязанностей время, конечно же) и для получения новых инструкций. Большинство занятий вёл тот лейтенант, которого взяли в плен мы с Харланом, так что на них сидели на задней парте и пригнувшись. Я не знал, была ли это его обычная работа – или наказание за то, что позволил себя пленить.

Когда настало время уезжать, я испытал как глубокое облегчение, так и грусть от расставания с новым другом. Харлан уезжал в Мемфис другим рейсом. Мы сказали, что будем искать друг друга на службе, и хоть никто из нас не знал наверняка, но мы собирались пересечься. Вряд ли это было бы безумнее, чем наше веселье в кустах с Оранжевой армией!

Самое страшное здесь – это что те же самые ребята(которых мы пленили) 16 лет спустя будут командовать батальонами, пройдя через четвёртую в мире по величине армию, как дерьмо по кишечнику при поносе! Не думаю, что они намного улучшат свои знания.

У нас была ещё одна долгая поездка на автобусе обратно в Роли, но на сей раз никто не отжимался. В аэропорту я снова встретился с Джо и Бруно – впервые за лето получив возможность пообщаться с ними. Перелёт в Олбани был долгим, но я почти полностью проспал его, включая взлёты, посадки и ожидания. Приземлившись в Олбани, мы взяли такси до Бочек. Моя машина была припаркована сзади и выглядела хорошо. Я не знал, ездил ли на ней куда-нибудь Марти, но мне было всё равно. Я просто радовался возвращению к простым людям.

Сразу по возвращении я позвонил Мэрилин, и она поехала ко мне. Мы превосходно провели день и вечер в Бочках, прежде чем она отправилась домой на следующее утро. План состоял в том, что в пятницу она вернётся, упакованная и готовая к поездке, и мы проведём пару дней с Таскером и Тессой перед тем, как снова ехать в Оушен-Сити. Я определённо хотел увидеть её в бикини и в кружевном белье, что купил ранее.

Мэрилин всё ещё переживала насчёт тусовки в байкерском баре с Таскером и Тессой, но, поскольку в первыми раз мы выжили, теперь она нервничала меньше. Я чувствовал себя молодым, глупым и полным решимости, как молодой солдат, так что меня это не волновало вовсе. Мы прибыли в город к восьми, так как поздно выехали и ещё заскочили пообедать. Припарковавшись сзади, мы обошли здание; кое-кто покосился на нас, но войти не помешали. На этот раз я не кричал никаких идиотских фраз, а просто вошёл в бар.