Я писал Мэрилин пару раз в неделю, и она отвечала. Она всё ещё была довольно зла, и я даже начал задумываться, нужна ли мне карьера в армии. Далее в 80-х у военных намечалось ещё больше действий, и я уж где-нибудь, но попал бы на них. Разводом она мне больше не угрожала, но это, кажется, был бы наш последний ребёнок, и другого шанса всё начать я бы не получил!

12-го октября лейтенант-полковник Уилкокс, командир 1-го батальона 505-й дивизии, выследил меня в командном штабе. С ехидной ухмылочкой он передал мне радиограмму, пришедшую не на тот пункт. Чарльз Роберт Бакмэн весил 7 фунтов и 14 унций; он родился сегодня утром, в 3.05. С матерью и сыном всё было хорошо. Последняя строчка гласила: «Развод отменяется. Планируется праведное убийство». Мне понадобилось ещё 48 часов, чтобы с помощью ребят из МАРС – Милитаристических Акустических Радио-Систем – позвонить ей. Кажется, я все два дня ходил с идиотской улыбкой!

Через две недели я получил увесистую посылку. Мэрилин выслала мне кучу фото и длинное письмо. Оказалось, что прилетела её мать, чтобы провести неделю с ней, а затем приехала с очередной «поездки на море» и Сьюзи, чтобы посетить её. Это был первый раз, когда я увидел своего нового сына – и это весьма меня смутило! Я всё время планировал, что Паркер родится вновь. Он был хорошим мальчиком, сыном, которым годился бы любой отец – и я, разумеется, гордился. Но этот ребёнок не был Паркером! Он не был на него похож. Сначала я решил называть его Чарли, но думать о нём как о Паркере, но это было не так. Было очень удручающе понять, что Паркер, как часть моего прошлого, полностью исчез. Элисон умерла, а теперь пропал и Паркер. Как и Мэгги. Я был рад новому сыну – и растерян от потери прочих детей. И очень обескуражен! Были ли они где-то в другой временной ветке или альтернативной вселенной? Я попросту не знал.

Месяц спустя у нас было последнее упражнение. Хокинс решил, что мы будем отрабатывать боевой прыжок вместе с гондурасцами, используя их активы. Ладно, это имело смысл. К счастью, мы не собирались сбрасывать батарею, а просто высадили бы её после того, как 505-я и местные обеспечили бы безопасность в зоне приземления. Довольно рутинная штука. На следующий же день мы должны были начистить оружие, упаковать рюкзаки, сесть в «Доджи» и убраться отсюда ко всем чертям.

По крайней мере, так всё начиналось.

Первый намёк, что вещи пойдут не по плану, я получил тогда, когда меня вызвали в офис лейтенант-полковника Уилкокса, утром в понедельник 9-го ноября. Командир бригады улетел в Вашингтон днём ранее, и Вилкокс оставался за главного. Он работал в полевом штабе, и, когда я до него добрался, там уже был один из капитанов парашютной компании. Здесь, в полевых условиях, формальности не так важны, как дома, так что я просто постучал в дверь, вошёл и спросил:

– Вы звали меня, сэр?

– Ага, входи, Док, – он указал на кресло возле того, что было занято капитаном Бобом Докованом (Компания Чарли, 1-й 505-й).

Я сел и спросил:

– И ты здесь, Боб? Что случилось?

Донован кивнул, но ответил за него полковник Вилкокс.

– Ты знаешь лейтенанта Булраша?

Мне понадобилась секунда, чтобы сообразить, кто это такой.

– Глава огневой поддержки из 505-й? – он был их артиллерии, но прикреплён к пехоте в качестве лидера группы огневой поддержки из 10 человек). – Ага, вроде да. Я мельком видел его. А что?

– Он моя огневая поддержка, – ответил Донован, – и он должен был прыгать вместе с нами, но вдруг попал в больницу с аппендицитом.

– Ну, он теперь нескоро будет прыгать, – кивнул я.

Полковник тоже кивнул и спросил:

– Мне нужен ещё один наблюдатель для упражнения. Ты босс артиллерии. Кто свободен?

– А как насчёт ребят из двух других компаний? – я был слегка запутан, потому что обычно сержант огневой поддержки был вторым человеком в отряде и брал на себя управление в экстренной ситуации.

– Уже улетели, – пожал плечами полковник. – Кроме того, я хочу, чтобы это был офицер, ведь мы делаем это вдвоём с гондурашками.

– Что ж, выбор оставался невелик. В каждой пехотной роте есть артиллерийский наблюдатель, либо приписанный, либо назначенный, и их регулярно тренируют артиллерийские офицеры. Единственными доступными были я и мои лейтенанты.

– Остаёмся только я и мои парни, – пожал я плечами.

– Я так и думал, – согласился полковник. – Выбирай.

Я усмехнулся Доновану.

– Почему бы и нет, чёрт побери? Я сделаю это. Давайте поглядим, как Макс справится с батареей в моё отсутствие, – я хотел выступить наблюдателем. Это работа для любого салаги, а не командира батареи, но Максу нужно было порулить батареей самостоятельно. Если ты это был настоящий бой, я бы пожертвовал младшим лейтенантом и взял батарею на себя, – Это будет мой последний прыжок перед уходом из дивизии. Время тряхнуть стариной!

– УРР-РА! – ответил лейтенант-полковник Вилкокс, и мы с Бобом засмеялись. Он поглядел на капитана Донована и спросил:

– Что-нибудь ещё?

– Не-а.

– Тогда валите отсюда к чёрту.

Мы с Бобом встали и вышли. Я последовал за ним туда, где была расквартирована его компания, и прошёл в его кабинет, он же спальня, где мы обсудили планируемое развёртывание. Оно было во вторник утром, на следующий день, и мы прыгали с гондурасских самолётов, тогда как гондурасцы прыгали с предоставленных нами C-130.