– Я не могу, - врет и не краснеет, иначе с чего бы так коварно улыбаться.

– Почему?

– Потому, что он снимается сам, когда участница выбывает с отбора.

– Но я же выбыла, почему он не снимается?

– Потому, что вы великолепно прошли испытание, леди Оливия, - как же мне хотелось стереть с его лица довольную улыбку. Ну вот чему он радуется?

– Какое испытание? Ваше высочество, вы здоровы? У нас сегодня должна была состояться беседа, а не конкурс.

– Ливи, помните нашу первую встречу в беседке?
– румянец окрасил мои щеки, такой позор сложно забыть.

– Помню.

– Я же вас тогда испытывал, верно?

– Да, ваше высочество.

– И сегодня я точно также испытывал вас, а до этого всех предыдущих участниц.

– Но как вы могли?! Это жестоко!

– Жестоко?
– ненадолго задумался.
– Возможно. Но это дворец и здесь не место слабым.

– Я слабая, я не могу жить во дворце, - ухватилась за спасительную соломинку.
– Я привыкла к небольшому городку, простору и искренним людям.

– Понимаю, мне тоже нравятся небольшие города с их открытостью и искренностью, но правила есть правила.

– Но я не хочу! Я разочарована вами, ваше высочество.

– А ты, наверное, хотела, как в романах, - слегка нахмурился.
– Как же это, а! «Их глаза встретились, и они полюбили друг друга», верно?

– Возможно, - крыть было не чем, я на самом деле на это рассчитывала.

– Оливия, быть королевой — это работа. Тяжелая работа. А поддаваться чувствам, значит уничтожить королевство. Я этого не хочу, прости у меня перед глазами слишком яркий пример того, к чему приводят слепые чувства.

– К чему все это, ваше высочество?

– Просить называть меня по имени бесполезно?

– Совершенно верно, ваше высочество.

– Хорошо, пока пусть будет так. Хотя ты должна знать, что от этого «высочество» у меня скоро изжога появится. Целыми днями только о нем и слышу.

– Что вас в этом удивляет, ведь это вы?

– Вот тебе и еще одно доказательство того, что слепые чувства только вредят. Я не высочество, у меня есть мечты, желания, но кто о них знает? Вот ты, ты знаешь, что мне нравится?

– Нет.

– А может знаешь, какие книги я читаю на досуге?

– Нет.

– Хорошо, это такие мелочи, что даже матушка не в курсе о них. Но ты же знаешь о моих планах и о том, что я сейчас внедряю в королевстве?

– Нет, - опустила голову, он прав тысячу раз прав. Ослепленная выдуманными чувствами я не видела самого человека. Все четыре года я жила в мечте, и даже сейчас на отборе не смогла увидеть Дэрила за всеми масками, ролями и титулами.

– Нет, не надо стыдиться этого, Ливи, - поднял мою голову заставляя смотреть в глаза.
– Для юной девушки это естественно, даже в чем-то очаровательно.

– Отпустите меня, пожалуйста, домой, ваше высочество, - несмотря на все его слова, мое доверие рассыпалось на маленькие кусочки. Он прав, и это послужит мне прекрасным уроком. Выбирая себе суженого буду внимательно смотреть на человеческие качества, а не внешний блеск и титулы.

– Не могу, ты же слышала наш разговор с королевой в библиотеке.

– Я…

– Нет, врать нельзя, - он прижал палец к моим губам не давая соврать.
– Слышала. Я знаю это.

– Но я никому не расскажу, - и было бы что рассказывать, ведь так и не понятно, о чем они тогда говорили.

– Дело и не в этом, - взъерошив волосы принц задумался.
– Понимаешь, Ливи, хоть я и высмеиваю мать, но сам больше всех заинтересован в том, чтобы найти ту о которой говорил Арлорахон.

– Я не знаю, что он говорил, но речь шла точно не обо мне, - любопытство разбирало, а спросить напрямую не решалась, надежда, что я попаду домой все еще жила.

– А я в этом не уверен, Ливи. Знаешь, что он сказал?

– Нет, и…

– Он сказал, - Дэрил не дал мне договорить.
– Что процветание придет на земли королевства, когда суженой станет рожденная в год солнечной колесницы и в день праздника солнца. Своим светом она благословит землю, поднимет над всем миром короля, прославит имя в веках.

– Зачем вы мне это рассказали? Ведь я не хотела этого знать!

– Совсем?

– Совсем! Я домой хочу!

– Нет, домой, пока не получится, ведь ты теперь все знаешь. А это, между прочим, большая тайна, о которой знает лишь королевская семья и ты.

– Это не честно, - топнула ногой от злости и негодования.

– Прости, но у меня нет другого выхода, - что странно, но ему на самом деле было жаль.

– Но, это же не я. Нет во мне света и возвеличить никого не могу, - слезы просились на глаза, но я сжала пальцы на руках до боли.