Если, конечно, не считать оным девятикилометровую стеночку высотой аж до стратосферы впереди.

Возле входных ворот бывшей обсерватории нас ожидали. Поперек дороги стоял БТР с опознавательными знаками Закавказского военного округа и потертым трафаретным номером «349» на корпусе и с развернутой вдоль дороги башней, в теньке возле колес которого нес боевое дежурство патруль — четверо упакованных в камуфляж бойцов, по виду — явно не срочников и, скорее всего, даже не контрактников. Никак, коллеги… Интересно, кто? В смысле, «Альфа» или «Вымпел»?

Впрочем, спросить я не успел — один из патрульных вскочил на ноги и резво шагнул нам навстречу. Точнее — навстречу Валере:

— Товарищ полковник, капитан Евстих…

Полковник махнул рукой «вольно, мол!»:

— Что-то новое есть?

— Неа, — с легкостью перешел тот на неуставной язык, — все как раньше. Никаких изменений. Вообще никаких. Связи нет, мотор, правда, работает — и вон это еще тоже, — он кивнул на плоский блин CD-плеера в руках одного из своих подчиненных, не спеша занимающих вертикальное положение — к дисциплине капитанские ребята относились с чисто спецназовской наивностью. Значит, и вправду коллеги!

— Ясно. Потерпите пока, скоро из Нальчика будет вертолет, и вас сменят — я отдал приказ. Кстати, знакомьтесь, — Валерий обернулся ко мне:

— Подполковник Кондрацкий со своей группой. Пойдут туда же, куда и… — он замолчал, давая мне возможность самому докончить фразу. Или понять, что эти четверо — все, что осталось от первых двух посланных на исследование «объекта» групп.

— Алексей, — едва заметно изменившись в лице — Валерину недосказанную фразу понял не только я, — капитан пожал протянутую руку. Сделав вид, что ничего не заметил, я представился в ответ:

— Юрий. Давно тут?

— Третьи сутки. Нас первыми сюда дернули… вот с тех пор и сидим. Связи нет, была «вертушка», передала приказ: к «объекту» не приближаться, никого не впускать и… не выпускать, ждать прибытия группы из Москвы. Вот и ждем.

— Ну, значит, дождались! — подвел я итог нашему короткому разговору. — Пошли мы, да, товарищ полковник?

Валерий быстро кивнул: затягивать знакомство он явно не собирался, и мы двинулись дальше, провожаемые неумело скрываемыми сочувствующими взглядами капитанских ребят. Ладно, не впервой…

— Удачи, — капитан, обойдя бэтээр со стороны кормы, смотрел нам вслед. Странно как-то смотрел.

Оглянувшись, я встретился с ним взглядом и с очень серьезным видом кивнул. Да, ты прав, капитан, удача нам здорово понадобится. Ну, а насчет возвращения? На месте разберемся. И не надо так смотреть, капитан; не стоит…

— Обе группы были по пять человек, — негромко пояснил Валера, как только мы удалились от БТРа метров на пятьдесят. — Шли с интервалом в пять часов. Первая пешком, вторая на автомашине. И обе… — он махнул рукой. — Ни связи, ничего… Уже когда вторая пропала, решили перекрыть ущелье — там, на выезде из обсерватории, второй пост стоит. У нас ведь сначала кроме спутниковых снимков никаких подтверждений не было — видеозапись только вторая группа оставила.

Я рассеянно слушал, наблюдая за неумолимо приближающейся «стеной», идти до которой по дороге оставалось не больше сотни метров. Конечно, путь можно было и сократить, но для этого пришлось бы сойти с асфальта, а мне этого отчего-то не хотелось. На эшафот все-таки лучше идти по хорошей асфальтированной дороге…

Полковник между тем продолжал:

— А спешка, сам понимаешь, почему — нам-то часа три потребовалось, чтобы спутник сориентировать и на другую орбиту перевести, зато штатовский здесь уже который год висит. Именно из-за этой лаборатории. Значит, они видят то же, что и мы — причем с разницей в эти самые три часа. И хрен его знает, что они предпримут — рисковать «наверху», сам понимаешь, никому не хочется. Тем более, когда что-то эдакое случается…

— И что, часто случается? — просто, чтобы не молчать, переспросил я.

— Ну… — Валера искоса взглянул на меня, видимо в очередной раз прикидывая, не шутка ли это. — Вообще-то, впервые. Но ведь и эксперимент такого уровня тоже впервые! Кто ж знал…

— Угу, — согласился я, притормаживая — до намеченной мной точки в десятке метров от «объекта», оставалось идти не более минуты — значит, самое время перекурить. — Никто не знал. Наука почему-то вообще никогда и ничего не знает, предпочитая все решать опытным путем. А для опыта нужны подопытные зверушки…

— Это ты про нас? — на всякий случай уточнил полковник.

— Неа, — как обычно «честно» ответил я, — про мартышек. Лабораторных. Вот идем мы, шесть смешных обезьянок — все такие крутые, в комке, с оружием, а за нами наблюдают. Или наши же со спутника, или америкосы, или еще кто… Ладно, не бери в голову, разберемся. Просто я пессимистический оптимист, слыхал о таких?

Полковник замолчал — то ли на мартышку обиделся, то ли пытался представить себе, что такое «пессимистический оптимист». Зато мои пацаны, хоть и шли впереди, вне зоны аудиоконтакта, так сказать, довольно заржали — раз командир шутит — значит, все окей…