Когда эта волна атаки закончилась, я потерял три пустоты, и не менее десяти зависимых Каула лежали на палубе, мертвые или почти мертвые.

Каул был в ярости. С ревом ветра он перелетел через пролом и оказался на корабле, где завис прямо над палубой, в то время как его миниатюрный торнадо разрывал дерево под ним и засасывал стулья и мусор в свою воронку.

Иметь так много для того, чтобы даже не смочь пересечь воду. Казалось, Каул тоже эволюционировал, и очень быстро.

Прежде чем он успел сориентироваться, я послал в его сторону три пустоты. Каул протянул руки и переплел их своими длинными пальцами, затем поднял их с пола и прижал к своей верхней части тела — которая теперь была вдвое больше, — как будто они были младенцами. Я заставил их открыть рты, но не смог заставить их языки напасть на него; Каул что-то шептал им, и их желание повиноваться мне быстро угасло.

— Что происходит? — сказала Нур, запаниковав, когда все они обмякли в руках Каула. — Почему они его не убивают?

Я хотел объяснить, но мой ум был слишком занят. Происходило что-то плохое. Я почувствовал, как щупальца влияния Каула протекли назад через эти три пустоты в мой собственный разум.

— Привет, Джейкоб.

Я закрыл глаза и постарался выкинуть Каула из головы. Но мое внимание было слишком расщеплено.

Убей девчонку.

При этих словах я почувствовал, как пустота Нур, на которой мы ехали, вздрогнула, затем напряглась, и мне пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы восстановить полный контроль над ней, чтобы она не развернула свои языки с наших талий и не обвила ими горло Нур.

Через мгновение он снова расслабился. Но влияние Каула было коварным, и его возможные точки входа в мой мозг были разбросаны по всей палубе.

У меня оставалось тридцать четыре пустоты, но я временно отпустил тридцать одну из них, чтобы вложить все силы, что у меня были, на две, на которых мы ехали, и пустоту, ближайшую к Каулу. Все остальные обмякали и обмякали, когда я ослабил хватку на их разумах, и раздался громкий коллективный стук, когда они рухнули на палубу.

— О Боже! — воскликнула Эмма. — Что с ними происходит?

У меня не было способности, чтобы ответить. Я сосредоточил все свое внимание на Кауле и двух пустотах. Этого было достаточно: я выбросил Каула из головы, остановил пустоту, на которой мы ехали, от попытки убить Нур, а затем восстановил контроль над теми, кто был в руках Каула. Когда моя пустота разинула рот, я услышал, как Каул кричит:

— Стой, что ты делаешь?!

Я ударил его всеми четырьмя языками. По одной в его голубоватые глазницы, две другие в открытый рот, с такой силой, что они пробили ему глотку.

Каул пьяно откинулся назад, давясь. Его дыхание замедлилось, и он начал съеживаться, жизнь покидала его. Он снова превращался в лужу, унося с собой три пустоты в своих руках; я чувствовал, как они умерли, когда Каул и они исчезли в сгустке его энергии.

На мгновение стало тихо, если не считать вертолета и вой приближающихся сирен.

— Синий свет! — крикнула Нур, и я почувствовал, как она рванулось к нему. — Если я только смогу…

— Не попадайся на эту удочку! — воскликнула Эмма. — Он и раньше притворялся мертвым. Вот как он обманул Джулиуса!

Как по команде, Каул высунулся из дыры, как какой-то кошмарный чёрт из табакерки, порыв ветра, который держал его, сдувал наши волосы и опрокидывая стулья по палубе. Он казался стал еще больше, чем раньше, и на вид был совершенно невредимым. Он отступил в свою нору и восстановился за считанные секунды.

— Даже тысяча пустот не остановит меня! — проревел он. — Смерть только делает меня сильнее!

Он действительно начинал выводить меня из себя.

— Да? — тихо спросил я. — Давайте проверим эту теорию.

Я склонил голову и закрыл глаза. Я почувствовал, как странная сила прошла сквозь меня, когда мой разум раскололся, покинул себя и влетел в обмякшие тела двадцати девяти пустот. Они вздрогнули, просыпаясь, как старые машины, заводящиеся от холода, затем одна за другой поднялись на ноги.

Несмотря на его заявления, двадцать девять пустот, по-видимому, оказались намного устрашающими, чем Каул хотел бы себе представить, и он начал пятиться назад к перилам.

— Было приятно снова повидаться с тобой, — крикнул он. — Я бы с удовольствием остался и поиграл, но у меня свидание со старыми друзьями.

— Ты никогда не пробьешься сквозь их щит! — крикнула ему Эмма.

На лице Каула мелькнула улыбка.

— Это мне кое о чём напомнило. Карло, ты не против?

Тварь, о которой я забыл, отдернул рукав и рявкнул в наручные часы:

— Вигсби, это Орел! Атакуй сейчас же! Я повторяю…

Я обхватил его запястье слюнявым языком и вывернул его так резко за спину, что услышал, как сломалась рука. Но было уже слишком поздно: какое бы послание он ни собирался передать, он уже это сделал.