— Прорицатели, — напомнила я.

— М-да, прорицатели ежедневно бросают камни, чтобы узнать, не попытаются ли сегодня навредить святыне. Не украдут ли. И в этом случае охрана будет усилена.

— И что из этого следует? — спросила Руэна.

— То, что веретено украсть невозможно, — усмехнулся Торн. — Но у меня есть идея…

Я проснулась задолго до рассвета. Мысленно повторила указания син-тара и попыталась снова уснуть. Но сон не шел. Так я и проворочалась, пока за окнами не начало светлеть. За дверью тихо скрипнула половица. Кто-то как и я коротал последние часы до рассвета не сомкнув глаз. Я села на тонком мате, который в местных постоялых дворах заменял кровать, и заметила, что Руэна разглядывает потолок.

— Думаешь о сегодняшнем дне? — спросила я.

— Нет, — с лёгкой улыбкой ответила оберегающая. — В очередной раз удивляюсь превратностям судьбы.

— Ты же и есть судьба.

— Нет, Юко, я не судьба, а удача! Нам пора. Нас ждут великие дела.

Я спустилась на первый этаж постоялого двора. Клюющая носом служанка подскочила, когда я тронула ее за плечо.

— Госпожа, простите, я не спала, просто на секунду закрыла глаза. Что вам угодно?

— Где у вас в Кадзуки находится гильдия наёмников?

Мой господин достал тюк с одеждой и бросил к моим ногам.

— Ну что, Атари, послужим во славу тара Дашими? — спросил он, криво усмехаясь.

— Как угодно господину десятнику, — буркнул я и начал переодеваться в белый халат. Внутренне поморщившись надел накидку с регалиями Дашими и опоясался мечом.

Торн беззаботно грыз яблоко и рассматривал ранних прохожих в окно.

— Как ты думаешь, каким будет следующее задание?

— Аран с неба достать и намазать козьим сыром, — пожав плечами ответил я. — Ну что, идем?

На улице нас встретил ухмыляющийся Коджи. Наш недавний собутыльник, в действительности, конечно, не имевший отношения к конюшне, а вовсе даже троюродный родственник тара и сын хранителя печати, тоже обрядился в одежду стражника. Он раскрыл руки для обьятий.

— Торн, Атари, ну что, приключения ждут?

Син-тар обнял Коджи в ответ.

— Дружище, я всегда мечтал побыть простым стражником, — Торн хмыкнул и добавил громким шепотом. — А потом мы наведаемся к веселым сёстрам.

Коджи многозначительно кивнул, похлопал син-тара по плечу.

— Всё самое лучшее для моего друга.

Солнце карабкалось вверх, цепляясь за гребни крыш, а мы пересекали улицы торопливым шагом.

— Скорее, — торопил нас Коджи. — Нам нужно успеть до развода. А то ничего не получится.

Но тут впереди замаячили ворота крепости, и мы наконец сбавили шаг. Перед ними скучали стражники в ожидании начальника караула.

— Фух, успели, — сказал Коджи. Поздоровался со стражником, на накидке которого блеснули серебром знаки отличия сотника. При рукопожатии в ладони мелькнула золотая монета и сотник махнул рукой, пропуская нас на площадь перед воротами.

Ворота открылись, пропуская нас внутрь.

— А что если я собираюсь на тара покуситься? — шепотом спросил син-тар.

— Так себе шутка, Торн, но нас все равно не пустят в замок на скале, мы охраняем тарский двор. Здесь ты можешь покушаться только на жрецов.

Четверо мордоворотов растолкали толпу у входа, давай мне свободный проход. Наёмники меня нервировали. Но Торн высказался совершенно определенно, так что я в очередной раз зябко повела плечами и вошла в пагоду веретена. На меня уставились несколько сотен глаз. Люди жались к стенам, пропуская нас с охраной. Старые и молодые, все в основном небогатые, судя по состоянию одежды. Многие едва стояли на ногах. Некоторых принесли на носилках. Где-то в середине этой толпы я заметила Руэну. Та плюнула в пол, глядя на меня, и отвернулась. У входа во внутренний зал меня с поклоном встретил жрец.

— Почему они с такой ненавистью смотрят на меня? — спросила я.

— Достойная госпожа может не беспокоиться о них.

— И всё-таки, почему?

— Очередь к веретену расписана на много дней вперёд, они дождались своей и могут не попасть из-за этой задержки. Из-за того, что вы сделали взнос в казну пагоды. Из-за вас.

— Подумаешь, один день, — фыркнула я.

— Здесь много больных, у некоторых может не быть этого дня, — мягко ответил жрец и повел ладонью, пропуская меня с эскортом во внутренний зал.

— А веретено все еще целебно?

— Мы чтим веретено как святыню, — с укоризной в голосе жрец. Потом немного подумал и добавил. — Надежда порой лечит лучше всякой магии.

Старик с костылем недостаточно быстро уступил нам дорогу и наемник отодвинул его в сторону, не особенно церемонясь. Сзади разделся вопль, я резко обернулась и увидела взбешённую Руэну. Оберегающая словно кошка прыгнула на спину одному из моих охранников и повалила его на пол.

— Мы сдохнем из-за этой твари! — крикнула она. — Из-за нее мы не попадём к веретену!