— Мы попали в обвал. Потом долго плутали, пока не выбрались с противоположной от деревни рудокопов стороны рудников.

— Почему же не сообщили, что живы?

— Мы…, — тут Торн словно смешался. — Я испугался, господин Никко. Подумал, что обвал был подстроен, и поспешил увести свою команду подальше.

— Что ж, осторожность так же важна тару, как и доблесть. Ты правильно поступил! Хорошо.

Торн вежливо склонил голову. Словно в раздумье он побарабанил пальцами по колену и добавил:

— Мы все время были в пути, и только случайно узнали о гибели моего брата Готара. Вы человек осведомленный, господин Никко, может быть вам докладывали о подробностях? Арантар помрачнел.

— Мне рассказали эту страшную историю, и я скорблю вместе с тобой. Это не просто слова. Поверь мне, Торн, я пережил такую же беду, мой старший брат погиб, когда решалась судьба трона в Сента. Весть принес слуга Готара. Они отправились в долину сердитых каму. И когда Готар попытался набрать воды из кипящего источника, каму рассердились, и его накрыло фонтаном кипящей воды.

— Какой ужас! — всхлипнула рядом Юко.

— Да, — согласно кивнул арантар. — Страшная смерть. Слуга так и не смог выловить тело Готара из воды. За это он был посажен в карцер на хлеб и воду. Новый тар решит его судьбу.

Торн тяжело вздохнул.

— Злая судьба. Смерть дышит нам в спину. Кто знает, что ждёт меня? Может быть кипящие воды, может нож в спину…

Арантар помолчал, отдавая дань ушедшему и наконец сказал:

— Вернемся в день сегодняшний. Я, разумеется, рад тебя видеть, Торн, но зачем ты пришел? Тебе нужна помощь? Или, может быть, совет?

— У вас есть прекрасна традиция. Сегодня же день Позабытых обид.

Господин Никко рассмеялся.

— Ты хочешь задать сложный вопрос, но боишься моего гнева? Не бойся, я и без праздника не стану на тебя сердиться. Но традиция есть традиция. Задавай свой вопрос, син-тар Ямата.

— У меня очень необычный вопрос и… он не к вам! Господин Никко, позволите ли вы задать вопрос старшему прорицателю Сента?

Арантар удивленно поднял взгляд на Торна.

— А что тебе мешало поговорить с ним до встречи со мной? Впрочем, мне все равно, задавай свой вопрос!

Сатору вытащил черное полотно и расстелил его на полу, достал гадальные камни и посмотрел на моего господина. Торн несколько мгновений собирался с мыслями, а затем спросил:

— Был ли изгнанный из Сента прорицатель Тадаши Эйнари виноват в гибели старшего из син-таров Сента?

Все в зале, включая меня, Юко и даже Руэну ахнули. У Сатору задрожала рука, которой он держал гадальные кости. Он сделал попытку разжать ладонь, но не смог, и тут арантар, разом растерявший свое благодушие, рявкнул:

— Не смей отвечать!

Сатору посмотрел на арантара, потом на Торна, еле заметно выдохнул и все еще дрожащей рукой начал укладывать камни в мешочек. И тут подала голос Юко:

— А это правда, что геко-тар Фуманзоку отравил син-тара Сента?

Повисла тишина. Один из советников арантара шевельнулся, и Никко наклонил к нему голову. Тот что-то прошептал арантару на ухо. Никко кивнул советнику и сказал:

— Торн, я отвечу тебе вместо прорицателя. Правда ты услышишь немного не то, на что рассчитываешь.

Син-тар молча склонил голову, потом поднял глаза на правителя. Тот без улыбки продолжил:

— Я отнесусь к тебе как к будущему тару и преподам урок. Син-тар отвечает только за себя, а вот тар представляет свой народ. Что произойдёт, если мы отменим беспошлинную продажу для мелких торговцев из Ямата? Если будет повышен таможенный налог для крупных? Причем не только в Сента, но во все тарраны. Если мы изменим квоты на ввоз руды в пользу Дашими? Что скажут рудокопы? Не знаешь? Ты не знаешь, ты не подумал. А тар обязан это делать. Я не буду мстить тебе, мальчишка. Если станешь таром, мы вернемся к этому разговору.

Арантар встал с трона и вышел из зала.

— Да как ты посмел! Полоскать имя моего отца! Ты, мерзкий…

Мое запястье хрустнуло в хватке крепких пальцев, и в следующий миг я отлетела Атари на руки. Торн стоял напротив нас, опустив руки и глядя исподлобья.

— Убирайся с моих глаз или вылетишь в окно, — предупредил он.

— Не смей ей угрожать, — тихо проговорил Атари, отталкивая меня себе за спину. Его рука легла на рукоять меча.

— А иначе что? — Торн смотрел на моего жениха, будто впервые его видел. — Поднимешь меч на господина? Выбирай, кто ты. Верный слуга или жалкий подкаблучник?