– Ого! – воскликнул младший сын Альцек, – а стрелы-то тяжелые, с литыми наконечниками.

Тем временем Кубрат огляделся и заметил в шагах ста одинокую каменную глыбу почти в человеческий рост.

– Сынки, теперь встаньте в ряд и поочередно стреляйте во-он в тот камень, – велел он сыновьям. – Старайтесь попадать в одну точку, желательно в середку, чтобы раздробить его.

– Как? – недоуменно пожал плечами тот же Альцек. – Это же глупо! Что мы сможем сделать с такой глыбой? Даже с тяжелыми стрелами.

– Стрелять я сказал! – рассердился кан. – Не рассуждать надо, а выполнять то, что велит отец.

Делать нечего, сыновья подняли луки, натянули, прицелились… Сделав по пять выстрелов, они остановились и подошли к камню. Осмотрев его, Батбаян как старший доложил отцу:

– Камень цел. Видны лишь небольшие сколки. – Не скрывая сарказма, добавил: – От них ему ни жарко ни холодно.

– Соберите стрелы и продолжайте обстрел, – как ни в чем не бывало приказал Кубрат. – И сделайте не по пять, а по пятнадцать выстрелов.

После этих выстрелов он даже не стал слушать доклад сыновей, приказал собрать стрелы и повторить действие. И так – несколько раз. И вдруг! В какой-то момент верх камня медленно повело набок, он тихонько-тихонько сполз и глухо рухнул в высокую траву. Затем кусок помельче, еще другой… Могучий камень развалился! Сразу на несколько частей! Сыновья Кубрата не поверили своим глазам, подбежав, начали осматривать осколки, стараясь найти следы внутренних пустот. Оказалось, камень был цельным, никаких слабых мест в породе не замечалось.

– Вот это да-а!

– Стрелой – камень!

– Такую глыбу разрушили! – воскликнули сыновья.

– Ну как, поняли, в чем смысл моего приказа? – обратился к ним Кубрат.

– Да! – хором ответили сыновья.

– Теперь послушайте, – вдруг посерьезнев, приступил к главному Кубрат. – Скоро каном Болгарии вместо меня станет Батбаян. Вы, Котраг, Аспарух, Кубер, Альцек, помогите ему во всем. Если все станете действовать как один, подставляя плечо кану и друг другу, если продолжите крепить дружбу с Византией, не будет в мире равных Великой Болгарии стран. Если же кто-то из вас в силу себялюбия и надменности, – тут Кубрат многозначительно посмотрел на Котрага и Аспаруха, – пойдет на раскол, то погубит не только себя, а всю нашу страну… Теперь пошли трапезничать. Вижу, повара уже нажарили баранов на вертеле, расставили на столах всякие яства. Специально к этому дню я велел доставить из Константинополя лучшие греческие вина…

Кан не спеша начал подниматься на холм. Шедшие позади сыновья видели, как нелегко даются ему шаги. Да, погрузнел отец, что тут кажешь. А ведь могуч был старик, могу-уч! Где силой, где хитростью сумел освободиться от власти Хазарского каганата, объединив многочисленные родственные племена в один народ, создал Великую Болгарию. Настолько великую, что теперь она довлеет над всеми соседними странами.

На полпути к шатрам кан остановился – то ли передохнуть, то ли специально, чтобы сделать еще одно завещание.

– Еще вот что, дети мои, – сказал он, отдышавшись. – Похороните меня не близ столицы, а в степи, в самом центре, в самом сердце моей страны**. И по традициям

народной веры. Я уже приготовил себе нижнюю белую рубаху седре. Из одного куска хлопчатобумажной ткани с девятью швами и поясом, сплетенным из 72 нитей белой овечьей шерсти. В общем, все так, как велит Заратустра. Хотя сам я христианин, да и вы тоже. Мало того, все знают, что я не только принял христианство, а еще императором Византии Ираклием Первым удостоен титула патрикия. И все же похороните меня по нашим традициям, ибо народ наш великий все еще придерживается их. Да и не можно кочевников быстро окрестить. Для этого надобно везде понастроить храмы божии… Можем ли мы сейчас тратиться на это? Думаю, это сделаете позже вы, когда болгарские племена станут оседлыми, когда рубежи нашей империи станут отчетливыми и постоянными…

…За столом Кубрат вел себя так, словно он здесь не хозяин, а простой гость, нечаянно попавший на пир знати. Он почти ничего не говорил, кроме как слов типа «подай», «налей», которыми обращался к слугам. Пил и ел из простой краснолаковой посуды, пренебрегая серебряными мисками и золотыми кубками. Вскоре и вовсе ушел в свой белый шатер, пожелав оставшимся продолжить пиршество и попросив не обращать на него внимания.

…Через месяц Кубрат решил проехаться по стране, чтобы воочию увидеть и понять, какой она стала, как в ней живут разные племена. Из этой поездки он в Фанагорию уже не вернулся. Наверное, само провидение подсказало ему оказаться в день смерти в самом центре созданной им Великой Болгарии…

Как и завещал Кубрат, власть в Великой Болгарии перешла к Батбаяну. Однако править оставленной отцом страной ему пришлось недолго. Не прошло и двух лет, как братья стали проявлять недовольство его главенством. Нет, они не оспаривали завещание отца, не требовали от Батбаяна оставить канский престол. Каждый из них желал создать свою орду, считая, что их племена сильны настолько, что способны существовать как отдельные государства. Разладом между братьями не преминули воспользоваться хазары – извечные соперники и враги болгар. Их натиск усиливался с каждым годом. Уже через пару лет болгары с трудом удерживали воинственных соседей, все чаще уступая им в стычках пока местного масштаба. Через три года после кончины отца братья дрогнули. Первым увел свое племя подальше от горячих мест, на правый берег Дона, Котраг. Вслед за ним увел свою орду и Аспарух, аж на Дунай. Кубер и Альцек решили держаться вместе. Они ушли в Паннонию, к аварам. Только не все племена смогли отправиться в дальний путь. Ведь на новых местах болгар никто не ожидал с распростертыми объятиями. Там им еще предстояло завоевать свое место под солнцем. Не у всех племен хватало сил на это, потому многие остались на своих коренных землях, несмотря на все усиливающееся давление хазар. Батбаян, чувствуя свою ответственность, как кана, за весь народ, не решился бросить их. Только судьба оставшихся племен была предрешена – они стали вассалами Хазарского каганата.