– Ладно, езжай. Путь долгий, можете встретиться и с кыпчаками, и с руссами, и с мокшей, и с буртасами, и с эрзей. Да мало ли кто проживает на этих просторах! Толмач, хоть какой-никакой, отряду точно может пригодиться.

Тут к Мамуту неожиданно обратился главный шпикер Хайбул – шустрый, стройный, кучерявый мужчина выше среднего роста. Он не был особо ни широкоплечим, ни плотным. И все же в нем угадывалась некая сила, которую обычно тонко чувствуют женщины.

– Хозяин, включи в отряд меня! Мне очень надо как можно быстрее попасть домой, – попросил шкипер и провел ребром ладони по кадыку: – Вот так надо!

– Дорогой Хайбул, а кто поведет корабли? – заметил Мамут вроде бы даже не строго и все же так, что в любом случае ответ ожидался однозначный.

– Мамут, дорогой! Хозяин уважаемый! Прошу тебя, отпусти, пожалуйста. Мне очень надо. Ну, очень. Понимаешь, у меня дома жена одна. Молоденькая совсем, неопытная. Как она там? Ночами думаю о ней, глаз не смыкаю.

Только зря он это сказал.

– Она, может, и неопытная. Но наберется еще, пока ты в плавании…

– Да уж, за молодыми женами нужен глаз да глаз! – начали подтрунивать над шкипером прислушившиеся к разговору моряки.

– Хайбул, тебе за тридцать. Все уже, состоявшийся настоящий мужик. Ты теперь должен, прежде всего, о деле думать, – стал его успокаивать Сидимер. – А жена что? На то она и жена, чтобы ждать мужа. Зато вот вернешься богатый, с большими деньгами, и заживете вы как в раю.

– Медовый месяц повторите после долгой разлуки! – басовито хохотнул шпикер другого судна.

– Вам все хиханьки да хаханьки. А у меня душа горит! – обиделся Хайбул, от волнения аж тряся курчавой головой.

– Все! – прервал перепалку Мамут. – Любого другого я мог бы и отпустить. Только не главного шкипера, пойми меня верно, дорогой Хайбул.

Через пару часов из Дербента вышел небольшой конный отряд в сопровождении местного проводника и по едва заметным тропам посреди горных теснин двинулся в северном направлении.

2

Ах, эта Аюна!

Какой отец возьмет с собой в дальние многомесячные поездки родную дочь, да еще такую молоденькую? Хотя полгода назад, конечно, никто не мог предположить, что она, эта поездка, окажется такой сложной. И какой отец отправит такую дочь в опасный путь, который неизвестно чем может закончиться? А вот Мамут и с собой ее взял в дальние края, и отправил в путь, который тоже наверняка окажется непростым. Так сложилось, что и тут, и там без нее никак.

А ей бы сейчас готовиться замуж. Дочь у Мамута выросла всем на зависть. Статная, пригожая, гибкая, как лоза. Только попробуй согнуть эту лозу! Это вряд ли получится даже у бывалых воинов, настолько хорошо обучили ее братья рукопашному бою. Девочка привязалась к ним с малых лет. Те тогда не посмели ей отказать, ибо случилось так, что они все трое в один несчастный день остались без матери. Морозной зимой поехала она однажды в деревню к сестре. Когда возвращалась, было уже темно. Вдруг откуда ни возьмись на ее лошадь напала стая волков. Бедное животное как-то сумело вырваться из оглоблей и было таково. А женщина осталась на санях одна… С той поры и живет Аюна мальчишеской жизнью. Теперь она состоит в группе таких же девочек-сорванцов, из которых готовят амазярок.

Еще Аюна умна не по годам. Особенно сильна в изучении языков – дал же Тура ей такие способности! Она еще девочкой слезно просила отца отправить ее учиться в мектебе, чтобы потом попасть в медресе. Но она всего лишь девочка… Правда, Мамут из рода суваро-болгар, который ислам не признавал и придерживался своей традиционной веры. Сам Мамут вынужден был принять ислам, иначе ему сложно было бы заниматься торговлей по-крупному. Принять-то принял, но в обыденной жизни его придерживался не очень, зато не забывал прежнюю веру, которую впитал с молоком матери. А она, их вера, не притесняла женщин. Потому Мамут, видя способности дочери, попросил знакомого имама ближайшей мечети обучить ее грамоте в домашней коранической школе. Позже тот приучил ее ходить в главную библиотеку Булгара. Уж там-то юная Аюна нахваталась знаний, каких хотела. Особенно увлекалась языками, вполне сносно выучила арабский и фарси. Позже, увязываясь с отцом в торговые поездки, научилась говорить и на языке соседей – руссов. Всему этому помогало и то, что базары Булгара соперничали с самыми крупными базарами востока, потому сюда постоянно съезжались торговать купцы из самых разных стран – и ближних, и дальних. Мамут и сам не заметил, как дочь со временем стала ему первым помощником при переговорах с иностранцами…

…Отряд Сидимера, тратя на ночной отдых не более четырех – пяти часов, быстро продвигался в северном направлении. Сидимер понимал, что сообщение о монголах надо довести до эмира как можно скорее, потому спешил попасть на территорию своей страны. Там он смог бы отправить двоих сразу в Булгар, чтобы они доставили лошадей отца в его хозяйство. Сам же с остальными людьми воспользовался бы чункасами, то есть ямскими станциями, уже давно существовавшими в их стране, и ехал бы дальше круглые сутки безостановочно до самой столицы – города Биляра, заметно сократив время в пути.

Пошли уже третьи сутки со дня выхода из Дербента. Ближе к обеду высланный вперед всадник, подняв левую руку, подал предостерегающий знак. Сидимер всем приказал остановиться. Вернувшись к отряду, всадник доложил:

– Сидимер, слева прямо на нас идут вооруженные конники. Я насчитал человек двадцать. Что будем делать?

Вскоре показались и сами конники. И оказалось их не двадцать, а все полсотни.

– Рассредоточьтесь! – приказал Сидимер. – Аюна, ты встань в стороне. В случае чего будешь стрелять. Но их много, если что, придется делать ноги. Нам погибать никак нельзя, донесение отца, во что бы то ни стало, надо довести до эмира. Однако посмотрим, может, все обойдется.