— И кто же это сделал?

Он снова устремил на неё пристальный взгляд.

— Не знаю.

Она изумленно спросила:

— Ты не видел нападавших?

— Нет, не видел. Меня ударили сзади, Эвелин.

Она вздрогнула, во все глаза глядя на него. Джек был самым умным человеком из всех, кого она знала. Эвелин не верила в то, что он не узнал нападавших, даже если действительно не видел их.

— Трим сказал, что ты повздорил с Уайтом.

— Да, было дело. Но у этого мерзавца не хватило бы смелости напасть на меня. — Взгляд Джека теперь стал таким знакомым — твердым, неумолимым. — Ты сама позаботилась обо мне?

— Трим зафиксировал твои ребра. Они, вероятно, сломаны. Я не знала, как их перевязывают, а в остальном — да, я пробыла с тобой здесь начиная с полуночи.

Джек пристально посмотрел на неё.

— Мои ребра не сломаны.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

— Они не сломаны, — настойчиво повторил Джек. Потом уже мягче добавил: — Ты выгладишь испуганной. Ты испугалась за меня?

Эвелин медленно кивнула, удерживаясь от слез.

— Разумеется, я испугалась за тебя.

— Не плачь из-за меня, — тихо произнес Джек. — Со мной всё в порядке.

И тут Эвелин всё-таки разразилась слезами.

— Ты совсем не в порядке! У тебя сломаны ребра! А на голове — рана! Тебя могли убить!

— Скоро со мной всё будет в порядке, — твердо постановил он. — Даже самые глубокие раны заживают, точно так же, как и ребра.

Она смахнула теперь уже потоками лившиеся слезы.

— Я должна знать правду, черт возьми. Если ты знаешь, кто это сделал, я должна знать!

Его глаза стали непроницаемыми.

— Я действительно не знаю, кто это сделал, Эвелин, да и зачем тебе знать это? Разве ты и без того не узнала достаточно моих тайн?

Она подумала о самой большой его тайне — о том, что он французский шпион. И как же Эвелин хотелось никогда не знать этого! Но было слишком поздно. Она уже оказалась втянутой в его военные игры. Эвелин вспомнила о том, как подверглась нападению и угрозам в своем собственном доме. Она не могла рассказать Джеку об этом происшествии сейчас.

— Это жестокое нападение связано с твоей военной деятельностью?

Он весело улыбнулся, словно вопрос позабавил его, но было в этой улыбке и нечто натянутое, Эвелин ясно видела это.

— Я — контрабандист, Эвелин, и я живу в состоянии опасности. Даже без войны — даже до неё — моей жизни угрожали множество раз. Нет ни малейшего повода думать что это как-то связано с войной.

Она вспомнила о Леклере.

— Напротив, есть все основания думать именно так!

— За эти годы я нажил немало врагов, — четко ответил Джек, давая понять, что не намерен дальше обсуждать эту тему.

Эвелин тяжело дышала. Их взгляды встретились.

— А что, если бы о тебе узнали британцы?

— Они не стали бы меня бить — сразу повесили бы. Она выпрямилась на стуле, обхватив себя руками.

— Это, конечно, весьма обнадеживает!

Джек потянулся вперед, морщась от боли, взял Эвелин за руку и потянул её ладонь к своим губам.

— Ты так тревожишься обо мне, — сказал он, поцеловав ей руку. И тихо добавил: — А я думал, ты меня ненавидишь.

Эвелин не могла поверить, что её тело мгновенно прожгло страстное желание. Она взглянула Джеку в глаза. Его могли убить прошлой ночью. Он жил в такой опасности… Его могли убить в любой момент.

— Я никогда не смогла бы возненавидеть тебя, — вырвалось у Эвелин. И в это мгновение ей стало совершенно нечего скрывать.

Она наклонилась ниже, нежно взяв Джека за подбородок. — Мои чувства не изменились. Я боюсь за тебя… потому что я люблю тебя.

Джек смотрел на неё в упор, его глаза потемнели.

— Такого мерзавца, как я, это очень радует.

Эвелин искала глаза Джека, надеясь заметить какой-то признак того, что небезразлична ему, что он чувствовал к ней нечто намного большее, чем неистовое физическое влечение. Но Джек лишь улыбнулся, пробормотав:

— Иди сюда, посиди снова со мной рядом.

Эвелин знала, что следовало отказаться. Но Джек слегка потянул её за руку на себя, и Эвелин скользнула на его постель. Её ягодицы прижались к его бедру. Джек сжал её руку ещё крепче. Теперь Эвелин склонялась над ним, почти касаясь обтянутыми шелком грудями его голой руки.

— Я скучал по тебе, — признался Джек.

Сердце Эвелин громко стукнуло.

— Я тоже скучала по тебе. Но, Джек…

— Нет. Я слишком устал, чтобы обсуждать это дальше. — Он повернул голову и прижался губами к одной из её грудей, не в силах подняться и поцеловать Эвелин так, как ему хотелось бы. А потом Джек в изнеможении откинулся на подушки, закрыв глаза и всё ещё продолжая сжимать её запястье.