– Я в сорок пятую вчера въехала. У меня ремонт, и Маша разрешила пожить у неё пару недель. Мы вместе работаем в банке.

Старушка немного расслабилась.

– А от меня чего надо?

– Телефончика Машиных родителей у Вас случайно нет? А то не могу дозвониться до подруги. А тут вчера какие-то риэлторы заходили. Вдруг что не так?

Старушка оживилась.

– Какие такие риэлторы? Александровы не собирались квартиру продавать, это точно. А ты, коль живёшь из милости, не смей никого пускать в дом. Ясно?

Бдительная старушка исчезла на пару минут и тут же вернулась с толстым старым блокнотом.

– Записывай.

– Я запомню.

Скрывшись за дверью, Джилли, набрала заветный номер.

– Алло! Эмма Юрьевна? Меня зовут Анжелика. Я работаю вместе с Вашей дочерью. Да, в банке. Могу я её услышать? Нет? Но она срочно нужна мне. Начинается реструктуризация, ей лучше вернуться. Что? И не собиралась к Вам? Так где мне её найти? Сотовый выключен. Да? Я поняла. Спасибо.

Джил устало опустилась в кресло. Шотландия. Худшего варианта просто не существовало. Значит, девчонку кто-то предупредил и спрятал, и подобраться к ней теперь будет сложно. Очень сложно. Джилли обдумала ситуацию и набрала другой номер.

– Она в Шотландии. Это точно. Буду в Эдинбурге так быстро, как только смогу. Да, сразу к Вам. Я поняла.

Едва Джил положила трубку, как телефон опять запищал. «Абонент просит перезвонить ему». Непутёвая сестричка соскучилась. Женщина чертыхнулась, но набрала одиннадцать заветных цифр. «Скоро я разорюсь на международных звонках. Неужели трудно дождаться меня дома?» Она уже представила, как следующие двадцать минут будет выслушивать жалобы сестры на всю несправедливость этого мира, и не ошиблась. Лидия билась в истерике. Джилли не могла понять ни слова.

– Когда успокоишься, перезвонишь. Сама!

Трубка всхлипнула и заговорила членораздельно.

– Он выгнал меня.

– Кто?

– Лорд. Он приказал покинуть замок утром.

– Что? Что ты натворила? Разве ты забыла, сколько сил мне пришлось приложить, чтобы заполучить для тебя это место? Это был для нас единственный шанс выбиться из нищеты. И ты всё испортила.

Лидия снова разрыдалась.

– Я не сделала ничего плохого. Я даже не давила на него. Недавно он пригрел в замке какую-то замарашку. Не знаю, как она умудрилась запудрить ему мозги, но он просто с ума по ней сходит.

Джилли насторожилась.

– Что за замарашка?

– Не знаю, но охраняют её, как королеву.

– Интересно. А имя у неё есть?

– Есть, но я его забыла-а-а.
–  Сестрица опять завыла.

– Вот же дура. Хоть опиши её.

Лидия всхлипнула и задумалась.

– Ну, вся такая невзрачная, одета безвкусно. А говорит… Знаешь, у неё жуткий акцент.

– Акцент, говоришь?

Джилли задумалась. Всё начинало сходиться. Только лорду Никсону, начальнику службы охраны всего Дассета, и члену тайных канцелярий практически всех рас, было под силу сорвать сделку века. Естественно, что он унёс не только карту, но и ту самую Марию. Значит, её цель находится в Монтонее, древней неприступной крепости, куда попасть можно только хитростью.

– Ты слушаешь меня, сестра? Я же говорю, эта дьяволица - не человек.

– Что?

– Дья-во-ли-ца!

– Уверена?

– На все сто. Я не знаю, кто она, но её когти никогда не забуду.

Значит, когти.

– А ещё что-нибудь заметила?

– Вроде нет.

– Жди. Я скоро буду.

Джил сдавила виски. Чутьё подсказывало, что новой пассией Никсона стал её объект. Завтра она всё расскажет заказчику и вместе они разработают план захвата. В данный же момент её больше беспокоила Лидия, непутёвая двойняшка, которая являлась её полной противоположностью. Женщина устало закрыла глаза.

Эдинбург. 1834 год

В тесной каморке под самой крышей было холодно и сыро. Ржавый таз уже полностью наполнился дождевой водой, которая сбегала по потолку мансарды и громкими каплями опускалась на пол. Девушка склонилась над измождённой женщиной, лежавшей на грязных простынях.

– Мамочка! Ты очнулась?

Женщина с трудом открыла глаза.

– Джил! Где Лидия?

Девушка тяжело вздохнула. Она не понимала, почему мать больше любила её сестру? Последние два дня Лидия отсиживалась внизу. Она предпочла бордель тесной коморке, где умирала их дорогая мать.

– Она отошла на минуту. Сейчас вернётся.

Женщина слабо улыбнулась. Ей недавно исполнилось сорок, но болезнь не пощадила её красоту, превратив в древнюю старуху. Когда-то прекрасное лицо и восхитительная фигура, сводившая с ума десятки мужчин, исчезли. Тело иссохло, а кожа пожелтела и стала тоньше папиросной бумаги.

– Дочь! Вы ещё не потратили деньги?

Девушка отрицательно покачала головой, хотя знала, что денег нет. Лекарства, врачи и даже оплата этой крохотной каморки истощили и без того скудные запасы семьи. Последние недели они жили тут уже из милости. Хозяйка борделя разрешила оставить некогда любимую «девушку», надеясь, что после её смерти, дочери займут вакантное место. А куда ещё было деться двум юным несчастным созданиям?