Шрифт:
– Лежи спокойно. Я обколю мышцу обезболивающим. Всё будет хорошо.
Краем глаза я обследовала содержимое чемодана. Ножи с узкими лезвиями, полукруглые иглы от маленьких до огромных, нереально толстых, пинцеты и прочие железки, названия которых я не знала.
– Ты разбираешься в лечении?
Макс кивнул.
– Когда живёшь вечно, нужно накапливать опыт. Кто знает, что и где может пригодиться.
Он принёс из ванной комнаты несколько белоснежных полотенец и таз с тёплой водой. Обмыв кожу, вампир протёр её спиртом.
– Больно? Щиплет?
– Нет.
Лорд склонился ниже.
– Глазам не верю. Такого просто не может быть.
– Чего?
– Твоя рана…
– Что с ней не так?
– Я начинала нервничать.
Никсон провёл по моей голени длинными чуткими пальцами.
– Она затягивается на глазах.
Я сжала зубы и чуть не разрыдалась. Всё тайное рано или поздно становится явным. В моём случае это произошло рано. Перевернув меня на спину, лорд собрал окровавленные полотенца и бросил их в таз.
– Ты должна мне всё рассказать, Мари. Я твой мужчина, и должен знать, что с тобой происходит.
Я долго сдерживалась, но тут разрыдалась.
– Я хотела, правда, хотела всё тебе рассказать, но я боялась.
Вампир притянул меня к себе, вытирая слёзы, шершавым пальцем.
– Чего ты боялась, любимая? Я никогда не смогу причинить тебе зла. Доверься мне. Это очень важно.
Я шмыгнула носом.
– Не знаю с чего начать. В общем, всё случилось после укуса. Я очнулась другой. Не могу объяснить. Просто из неудачницы, спотыкавшейся на ровном месте, я превратилась во всемогущее существо. Я стала быстрой и ловкой, моё зрение и мой слух стали, не знаю, как это сказать…
– Ты видишь в темноте.
– Да.
– И слышишь шум листьев в соседней роще.
Я кивнула.
– Но тебя беспокоит не это. Верно?
– Верно. Ногти.
– Что?
Я протянула руку.
– Сейчас они нормальные, но, когда я злюсь или пугаюсь, или чувствую опасность, как сегодня, они удлиняются, становятся крепкими и острыми.
– Стоп! О какой опасности ты говоришь?
Я пожала плечами.
– Там, в роще, я заметила какое-то движение, а потом вспышку. Словно кто-то сделал фотоснимок.
Никсон вскочил с кровати и вытащил телефон.
– Обыскать рощу. Немедленно.
– Ты думаешь, за мной следят?
– Думаю, рано или поздно, это должно было случиться. Но ты не отвлекайся. Мы остановились на твоём маникюре.
Я усмехнулась.
– Я показывала когти Дарине. Она не видела существ с такими. Но это не самое страшное.
– Я облизала пересохшие губы и посмотрела в глаза вампира.
– Самое страшное то, что я начала чувствовать ярость, слепую и всепоглощающую. Внутри меня появился голос. И он требует, чтобы я убивала.
Никсон нахмурился.
– Только не молчи, Макс! Ответь! Я превращаюсь в чудовище? Кто я? Кем становлюсь и почему?
– Я снова зарыдала.
– Постараюсь всё разузнать.
– Вампир усадил меня к себе на колени, укачивая, как маленькую.
– Ничего не бойся. Мы вместе, мы справимся. Я обещаю тебе.
– Но я могу стать ужасной. Тебе будет противно на меня смотреть.
Никсон усмехнулся.
– Ужасной? Ты не лицезрела оборотней в полнолуние и демонов, выпускающих рога. А ещё есть фурии. Если бы ты видела этих красоток в гневе, то твои коготки показались бы милыми и безобидными.
– А вдруг это только начало? Что, если завтра у меня вырастут рога или копыта, или я покроюсь чешуёй?
Никсон внимательно посмотрел на меня.
– Такое возможно только в момент преображения. Толчком к этому могут послужить гнев, ненависть, инстинкт самосохранения или внешние причины.
– Лунный цикл оборотней?
– Да.
– В остальное же время ты будешь такая, как сейчас. Но тебе обязательно нужно пройти первое преображение.
– Что это значит?
Лорд помолчал.
– Только изменившись, хотя бы единожды, ты сможешь застыть в собственном бессмертии. А потом тебе предстоит долгий процесс обучения. Ты должна научиться контролировать свои эмоции и преображаться только по своему желанию.
Вампир нежно поцеловал меня в макушку.
– Скажи, а если я не смогу себя контролировать, если, изменившись, я причиню кому-то зло?
Лорд знал, что таких существ запирают в тюрьму на века. Но тогда он мне об этом ничего не сказал.
– Не говори глупостей, Мари. Лучше поцелуй своего мужчину.