Саванна встала и протянула к нему руку.

– Бью, я...

– О чём ты только думала? – Он увернулся от её прикосновения.

Теперь она тоже встала, и её губы сжались в тонкую линию.

– Я этого не планировала.

– Ну конечно! Как ты не планировала покупать свадебное платье, но вот сюрприз: ты сделала это! Как давно ты знаешь об этом?

– Я сделала тест перед тем, как мы приехали сюда.

– Тогда почему я узнаю об этом от придурочной Клаудии Пинкертон? – Бью провёл руками по волосам, а потом потянул за длинные пряди. – Не могу поверить, что ты пытаешься манипулировать мной таким способом!

– Бью Монтгомери! – Голос отца едва достигал Бью. Руки держали его за плечи, но он скинул их с себя.

– Манипулировать тобой? Таким способом? – Саванна всплеснула руками. – Ты серьёзно? Да, Монтгомери, ты попался в мою ловушку. Я заманила тебя в свою квартиру, ударила по голове, чтобы таким образом вбить в твою башку этот гениальный план псевдопомолвки, а потом я забеременела, чтобы ты, вуаля, был вынужден остаться! – Она стукнула его кулаком в грудь. – Потому что из всех мужчин в Атланте я, ведьма, покусилась на эмоционально надломленного и недосягаемого фельдшера, который едва признал, что я ему «важна». Я подумала: проклятье, да! Это определённо тот мужчина, который должен стать отцом моего ребёнка...

– Что ты имеешь в виду под псевдопомолвкой? – вмешалась Лорел.

– Мам, не сейчас, – Синклер встала между ними. – Брейк. Ты, – она указала на Бью, – должен попридержать язык. Сейчас же!

Кто-то попытался увести его в сторону, но злость, которую Бью обычно сдерживал, упорно тянула его обратно, даже если другие инстинкты требовали закрыть варежку и уйти, не оставаться стоять на месте, пока он снова не придёт в себя или его ноги не откажут – не важно, что из этого случится первым.

Злость одержала верх, но когда он оказался перед Саванной, его злоба мутировала в депрессию, камнем легшую ему на грудь.

– Я же тебе сказал, что не могу так. – Его голос сорвался. – Во мне нет этого, и я тебе объяснил, почему. Это хроническое, Саванна. Слепые не могут видеть. Глухие не могут слышать, и я не могу... – Давление в груди разрывало его на части. – Я не могу. Есть обязанности, и я их выполню, но я не могу прыгнуть в эту глубокую яму. Даже ради тебя.

Саванна толкнула его достаточно сильно, чтобы ему пришлось сделать шаг назад.

– Я ни для кого не буду обязанностью. – Ещё один толчок, но в этот раз Бью остался стоять на месте. – Этот малыш – благословение, и если ты этого не видишь, – она ещё раз его толкнула, – тогда держись, ко всем чертям, от нас подальше!

Саванна хочет, чтобы он ушёл? Хорошо. Он должен был это сделать ещё много недель назад.

Бью не помнил, как вышел из банкетного зала и добрался до выхода. Он помнил только как люди расступались на его пути, и в какой-то момент он достиг двери. Там он остановился и обернулся.

Саванна стояла посередине помещения: маленький, красный оазис, положив руку на живот в защитном жесте, в глазах неописуемая печаль. Бью вышел через дверь, радуясь до боли жгучему холодному ночному воздуху.

Его сотовый начал вибрировать ещё до того, как он сел в машину. Бью проигнорировал звонок, завёл мотор и последовал единственному приказу в голове:

«Беги!»

Ландшафты проносились мимо, когда он ехал по Брод-стрит мимо поворота к дому его родителей, до выезда на скоростную трассу и прямиком из города.

Когда его телефон не прекратил дребезжать, он его выключил. Саванна не станет звонить. Он сам отправил себя в список «Бывших» так же, как старый добрый мистер Тридцать Процентов. При расставании она отчётливо даёт понять, что это конец.

Им вообще не стоило ничего начинать.

Его отцу не нужно говорить, что он позор для семьи, или его маме, что он всем разбил сердце. Бью сам знал, что наворотил дел. Всё это было на его совести и даже больше, но сейчас ему просто хотелось сбежать, иначе он взорвётся.

В следующие два часа Бью осознал, что сесть в машину и слинять оказалось недостаточно для того, чтобы сбежать по-настоящему. За последние несколько месяцев Саванна проникла во все уголки его жизни, даже в его машину. С каждым вздохом он чувствовал запах её лёгкого парфюма, витавший в воздухе. Три резинки для волос украшали переключатель коробки передач. Пилочка торчала из отделения в боковой двери со стороны пассажирского сидения. Из бардачка со звоном выкатилась мелочь, а сверху лежал жёлтый тюбик с бальзамом для губ. На нём сбоку была нарисована пчёлка. Этот крем сотни раз касался её губ... то, что теперь он никогда не сможет сделать. Бью обуяло нежеланное и незаслуженное чувство утраты.