Когда Бью наконец взошёл по лестнице к своей квартире, он хотел лишь одного – полностью забыться. Возле его двери промелькнула тень. Уровень адреналина в его крови моментально взлетел до небес, но снова упал, когда силуэт оторвался от стены и свет лампы в подъезде осветил Хантера.

Блондин посмотрел на свои наручные часы, а потом на Бью, и при этом поднял вверх коричневый пакет, который держал в руках. В нём наверняка находилась бутылка с алкоголем.

– Счастливого дерьмового рождества!

– И тебе того же. Что ты тут делаешь? – Он отодвинул Хантера в сторону и открыл дверь квартиры. – Я – маленький рождественский кобольд. Мне поступил звонок, оповестивший о том, что твоё рождество пошло не совсем по плану, и меня попросили убедиться, что с тобой всё в порядке. – Хантер зашёл вслед за ним в квартиру и сразу направился в сторону кухни, чтобы взять из шкафа два бокала.

– Тебе звонила моя мама?

– Нет. Не твоя мама.

Хантер налил двойной виски в стакан, и Бью сразу вспомнил день, когда он пил вместе с Саванной бокал за бокалом. И проиграл. Или выиграл...в зависимости от того, как на это посмотреть.

– Тогда мой отец.

– Никто из твоей семьи. – Он подвинул один бокал в сторону друга, и сам взял другой.

– Как она?

«И как ты думаешь, как она, полено придурочное?»

Хантер пожал плечами.

– По голосу казалось, что нормально, учитывая ситуацию.

Ситуацию, в которой мужчина, которого она любит, обвинил её в манипуляции и обмане, когда узнал, что она ждёт от него ребёнка? Бью уже пожалел о сказанных словах. Саванна живёт открыто и спонтанно. Она не способна на манипуляции людьми. Хорошее или плохое – она ничего не скрывает. А вот о себе утверждать то же самое он не может.

– Саванна тебе рассказала, что произошло?

– Основное я понял. Вообще-то я недолго с ней разговаривал. В основном я говорил с кем-то по имени Синклер, и, если ты не хочешь, чтобы тебе оторвали яйца, я бы на твоём месте в ближайшем будущем избегал встреч с ней. – Хантер опрокинул в себя напиток и сделал протяжный, сорокапроцентный вдох.

Бью сделал то же самое и протянул пустой бокал другу.

Его напарник посмотрел на него вопрошающе.

– Хочешь поговорить или хочешь просто молча нажраться?

Это было самое простое решение за сегодняшний вечер.

– Просто молча нажраться.

– Ты такая тихая. Я переживаю, что ты всё ещё не отошла от шока. – Синклер надела прихватки и открыла свою старую, заржавевшую печь. Запах яблочного пирога повеял оттуда ещё до того, как она достала его.

Возможно, Саванна и правда всё ещё прибывает в состоянии шока. Она была готова расхохотаться, потому что Синклер казалась ей такой смешной! Её сестра стояла в туфлях на высоком каблуке в сексуальном чёрном платье в комбинации с прихватками, на которых красовались узоры горящих черепов. В руках она держала дымящийся яблочный пирог. Но Саванна подавила смех, потому что слишком боялась, что потом не сможет остановиться, если позволит чувствам взять над собой верх.

– У меня нет шока. Просто... – Она положила руки на старую поверхность соснового стола, в поисках подходящего определения. – Хуже, чем сегодня вечером, уже быть не может, но крики и слёзы ничего не изменят.

– А пирог?

– Не зря же это называют утешительной едой.

– Ну, я не знаю, сколько утешения несёт в себе яблочный пирог, купленный на автозаправке. –Синклер поставила пирог на подставку в середине стола рядом с двумя вилками, сняла прихватки и села напротив Саванны. – Он наверняка не сравнится с твоей версией домашнего пирога, но у меня не было большого выбора, ведь сейчас Рождество.

– Что можно сделать не так с яблочным пирогом?

Синклер подала ей вилку и воткнула свою в слоённую корочку.

– Вот сейчас и узнаем.

Саванна сделала то же самое. Несколько секунд они дули на свои горячие вилки.

Синклер глубоко вдохнула.

– Пахнет хорошо.

– Согласна. И выглядит тоже неплохо.

Обе одновременно попробовали кусочек.

– О, боже, – поморщилась Синклер. – Самый ужасный пирог из всех существующих. – Она взяла ещё один кусочек, словно не могла поверить своим вкусовым рецепторам. – Это настоящее преступление, а не пирог. Это полный отстой.

– Это точно, – согласилась Саванна. Её рот был полон сухих, твёрдых кусков яблок, клейкой начинки и корки похожей на опилки. Она проглотила, а потом к своему ужасу разразилась рыданиями. – А-а я самая ужасная мама на свете, потому что кормлю своего малыша этой отравой.

Синклер в мгновения ока оказалась рядом с ней.

– Ты не самая ужасная мама на свете.

– Ужасная! – Кусочек пирога, купленного на автозаправке, послужил катализатором слёз, и теперь, когда они катились по её щекам, она была не в состоянии остановить их. – Что если сейчас я уничтожила у моего ребёнка любовь к пирогам? – Саванна бросила вилку на стол. – Я понятия не имею, что делаю. Я не справлюсь с этим в одиночку.