— Его должны отдать мне.

В голове Димы звучала сталь. И смерть. Он говорил так, словно выносил смертный приговор. Меня накрыло странным чувством. Безумно странным. Мне стало до безумия страшно рядом с ним и одновременно изнутри поднималась горячая волна возбуждения.

Я не знала, кого ему там должны были отдать, но закусила губу, лишь бы не сорваться и не броситься к нему на шею. Зачем тебе нужен кто-то? Возьми меня. Возьми так, как умеешь только ты. Твердо, не обращая внимания на мои страхи и истерики, не позволяя отдалиться от тебя.

Я тяжело вздохнула, и Дима тут же вскинул на меня взгляд. Его глаза зажглись золотом. На миг вспыхнули яркие искры, а губы сжались в тонкую линию.

Он странно тряхнул головой, словно сбрасывая с волос капли воды и снова отвернулся к монитору.

Мне стало до ужаса любопытно, что он там рассматривает.

И обидно, что не смотрит на меня. И куда пропало все стеснение? С Димой я становилась точно такой же, как в наших снах – откровенной и смелой. Даже слишком.

— Хорошо. Я разберусь… Я же сказал, что со всем разберусь.

Он отключился и задумчиво прижал телефон к губам, по-прежнему глядя в экран, а потом резко перевел взгляд на меня:

— Мне нужно кое-куда съездить. По делам.

Я медленно кивнула, еще не совсем осознавая его слова. Он уезжает… сейчас, когда я стала человеком и, кажется, все еще держусь в этом состоянии.

Желваки на его скулах заиграли, когда он отрывисто добавил:

— На несколько дней.

Внутри все… Нет, не оборвалась – обрушилось.

Я в полной мере осознала, какой дурой была, когда отталкивала его. Когда пыталась сделать вид, что смирюсь с другой женщиной в его жизни. Когда так же, как его мать, искала ему девушку.

Это было глупостью. Идиотизмом! Детская попытка казаться гордой. И независимой.

Сейчас эти гордость и независимость убрались так далеко, словно их у меня никогда и не было.

Дрожащим от волнения голосом я хрипло спросила:

— Когда ты… уезжаешь?

Дима бросил на меня мрачный тяжелый взгляд, от которого по коже прошлись мурашки. От него снова повеяло чернотой. Мрачное темное облако расползалось во все стороны, накрывая собой, как саваном.

И мне нравилось это ощущение его отчаяния и злости. Потому что в них я чувствовала… его потребность. Потребность во мне.

— Вечером я уже должен быть… на объекте.

Вечером… Уже начало темнеть, но у нас еще было время.

Я медленно поднялась с матраса. Дима опять задумчиво смотрел в экран. Какой же он красивый, родной. Близкий. И совершенный.

Он задрал до локтей рукава своей бордовой толстовки, открыв сильные руки, покрытые темными тонкими волосками. Никогда не думала, что меня настолько возбудит вид мужских рук. До голодной слюны.

Тяжелый корпус часов на запястье мягко блестел от десятков зажженных фонариков на гирлянде, и в этом тоже было что-то дико мужское. От чего мне хотелось в самом деле по-кошачьи забраться к нему на колени и замурлыкать.

Когда я подошла ближе, Дима поднял на меня взгляд, глядя снизу вверх. Я ощутила свое превосходство. Свою способность… Не знаю… Заинтересовать его? Увлечь? Из всех женщин, его окружающих, он выбрал именно меня, практически не зная. Глупо бояться рискнуть.

Я опустилась к нему на колени. Его брови удивленно взлетели вверх, но руки сразу же легли на мою талию, обжигая жаром даже сквозь плотную и толстую ткань халата.

Сердце застучало слишком быстро, мешая дышать. И слишком громко. Наверное, Дима слышал его стук. Стук, который выдавал мое волнение.

Дрожащими от неожиданного страха пальцами я развязала пояс халата. Глаза Димы заволокло дымкой. Он придвинул меня ближе к себе. Так близко, что в бедро уперлась твердость в его паху. Он снова был возбужден.

Я спустила с плеч халат. Димин взгляд тут же опустился на мою грудь. Соски моментально набухли. Я чувствовала себя… более, чем обнаженной. Полностью открытой ему.

Дима медленно наклонился. Его горячее дыхание скользнуло по моей коже сладкой сумасшедшей лаской, от чего все тело покрылось мурашками.

Он смотрел так, словно ничего прекраснее не видел. Теперь я понимала, что готова убить всех своих соперниц, чтобы этот взгляд принадлежал только мне.

Волна горячего воздуха послала сладкую дрожь по телу, когда Дима тяжело выдохнул. А в следующую секунду он бесконечно медленно лизнул мой сосок.

Я не смогла сдержать стон. Судорожно сжала бедра, от опалившего низ живота возбуждения. Между ног тут же стало влажно, складочки плоти потянуло от боли. От понимания, что снова хочу ощутить язык Димы там, внизу, меня словно обдало волной жара. Кровь прилила к лицу. Только бы он не понял, что я испытываю…