Хотя я и так уже был в этом состоянии. Мной владели злость и отчаяние. Я не удержался. Заглянул в книги. Обе оказались на латыни, которую не мог перевести ни один переводчик.

Я снова был в тупике. Снова не знал, куда двигаться и что делать, чтобы помочь Насте.

Когда я вошел в квартиру, меня встретили темнота и звенящая таинственная тишина, в которой скрывалось что-то волшебное. На секунду показалось, что сейчас выйдет Настя. Я видел ее сообщения. Но когда появилась возможность ответить, я не стал этого делать. Времени с ее последнего сообщения прошло много, и я решил сделать ей сюрприз.

Еще какое-то время я надеялся, но Настя ко мне не вышла. И Злыдень не выбежал. Темноту рассеивал мягкий желтый свет из дальней комнаты.

Бросив вещи прямо на пол, я закричал на всю квартиру:

— На-а-астя!

Она не появилась, и в душу закрался страх. Я прошел в комнату, где пол был уложен нитями гирлянд.

Сначала я не понял, что изменилось… Все вроде бы было, как обычно. И в то же время… Я огляделся.

Белые неприветливые стены были исписаны черными аккуратными строчками.

Я коснулся круглых букв, больше похожих на идеально выверенный шрифт. Я знал этот почерк.

«Прости, что всегда была трусихой».

«На самом деле я не хотела отдавать тебя никому».

«Ты понравился мне сразу».

«Я люблю все, что связано с тобой».

«Люблю смотреть с тобой передачи про рыбалку».

«Люблю слушать, как ты поешь в душе».

«Люблю твой задумчивый взгляд, когда ты просыпаешься, и долго смотришь в потолок».

«Люблю, когда среди ночи, мучаясь от бессонницы, ты встаешь и идешь на кухню… Сидишь в темноте и смотришь в одну точку».

«Люблю, когда ни свет, ни заря, ты встаешь, берешь меня на руки, прячешь в одежду, и идешь бегать».

«Мне нравится смотреть, как туман оседает прозрачными каплями на твоем лице и волосах, и кажется, что ты весь обсыпан бриллиантовыми искрами».

«А еще я ненавижу всех женщин, на которых ты смотришь».

«Даже если это просто соседка или прохожая».

«Я ревную тебя к каждой из них».

«Я хочу, чтобы ты был только моим… Принадлежал только мне. И думал лишь обо мне».

«Хочу лежать с тобой пасмурным утром под одним одеялом… Прижиматься к тебе и кутаться в твою одежду».

«Хочу строить планы и мечтать».

«Хочу фантазировать».

«Хочу вместе придумывать, как мы украсим твой дом к Новому году и выпытывать у тебя, какой подарок ты мечтаешь получить».

«Хочу вместе гулять по городу, держась за руки, как школьники, и целоваться каждую минуту, пока губы не обветрятся и не потрескаются».

«Хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной… и моим единственным».

«Хочу, чтобы ты сам этого хотел».

«Хочу сказать, что люблю тебя. Но не знаю, когда смогу это сделать… Поэтому я напишу это сейчас… Вдруг, это мой единственный шанс признаться тебя».

«Я люблю тебя, Дима».

«И буду любить всегда».

«Буду любить октябрь за то, что помог нам встретиться».

«Буду любить, каким удивленным и потерянным ты выглядел, когда тот мужчина сунул меня тебе в руки».

«Буду любить твой красивый низкий голос, когда ты предложил меня куда-нибудь сдать».

«Буду любить твое дыхание, когда мы впервые проснулись вместе».

«Я буду любить наши сны и цветы, которые ты мне в них даришь».

«Я буду любить тебя, независимо от того кошка я или человек».

«Я знаю, что сейчас тебе больно… Чувствую твою ярость и твой гнев. Знай, что бы ты ни испытывал, я всегда буду любить тебя. Что бы ты ни сделал, как бы ни поступил, я буду рядом… Разделю с тобой боль, заботы, все твои мысли… И даже смерть не разлучит нас, потому что я пришила тебя к себе самой прочной ниткой и самой острой иголкой».

Я стоял напротив стены, с трудом осознавая, что вижу.

Перечитал. Потом еще раз.

Она хоть понимала, что делает? Понимала, мать ее?! Убила меня. Убила точным выстрелом в сердце, а потом еще одним, контрольным, – прямо в голову.

В ушах звучал ее голос – как если бы она говорила все это вслух, шептала на ухо, обдавая его горячим дыханием. Ее волосы падали бы на мою кожу, щекоча ее, и я бы терялся в ее голосе.

Я отвернулся, чувствуя, как в мозгу отпечатываются написанные ею слова. Их словно выжигали клеймом прямо на подкорке.