— Мама сказала, — растерянно пояснил Антон.

Извинившись, полковник встал и направился в туалетную комнату. Проводив его взглядом, Даша притянула мальчика к себе.

— Это тебе мама сказала, что я... что я... — у нее не было сил произнести весь вопрос целиком.

— Да. Когда сказала, что вы теперь у нас будете работать.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет.

Даша помассировала виски. Нет, у Паэгле много недостатков, но идиотизм в их число не входит. Ну не могла она семилетнему ребенку, да еще собственному сыну, такое сказать. Мальчик явно что-то перепутал. Потянувшись за водой, молодая женщина долго соображала, в какой стакан ей наливать. Так и не решив, выпила прямо из горлышка.

— Тотошка, — мягко начала она, — то слово, которое ты употребил, — нехорошее слово. И ни ко мне, ни к тому, кем я работаю, не имеет никакого отношения. Оно означает совсем другое.

— А что оно означает? — Мальчик тоже, видимо, был озадачен. Он понимал, что сделал что-то не то, но никак не мог понять, что именно.

— Это не важно. Просто я не хочу, чтобы ты его еще когда-то употреблял.

— А почему?

Как это часто случается с детьми, Антошку переклинило. Ему страсть как захотелось узнать, что же все-таки означает загадочное слово.

— По кочану и по кочерыжке, — рассердилась Даша. — Будешь вредничать, маме расскажу.

— Тетя Даша, — продолжал ныть мальчонка, — ну что такое проститутка...

— Да тише ты! — Даша была просто в отчаянии, ничего объяснять она не собиралась, но вместе с тем не знала, как успокоить разгулявшееся любопытство ребенка. — Больше никогда тебя с собой не возьму.

Угроза возымела действие. Мальчик умолк, но в глазах читалась обида. До возвращения полковника они сидели молча.

Полетаев вернулся почти чистый и крайне сдержанный.

— Антон, — строго произнес он, — ты уже достаточно взрослый, чтобы знать, какие слова можно употреблять за столом, а какие нет.

— А тетя Даша не хочет говорить, что это за слово, — незамедлительно съябедничал малыш.

— Проститутка — это женщина, которая предлагает свои услуги за деньги, — ответил полковник быстрее, чем Даша успела его остановить.

— Ну вот! — Голубые глаза обиженно вспыхнули. — Тетя Даша, вы же настоящая проститутка.

На этот раз соседи все-таки услышали. Два стола с интересом рассматривали покрытые веснушками пунцовые щеки.

— Спасибо большое за проведенный вечер! — Сорвав салфетку с колен, Даша бросила ее на стол и, не глядя на повеселевшего Полетаева, приказала: — Идем, Антон, нам пора.

— Одну минутку. — Полетаев почти силой усадил ее на место. — Сейчас я все объясню. Антон, речь идет не о всякой работе, а о вполне конкретной.

Даша демонстративно заткнула уши.

— Проститутки — это женщины, которые берут деньги за любовь.

— Как это? — озадаченно переспросил Антон.

В отличие от переполошенной няньки, Полетаев чувствовал себя вполне комфортно, открывая малышу тайны мирозданья.

— Видишь ли, Антон, иногда мужчине бывает скучно, и тогда он платит деньги женщине за то, чтобы та провела с ним какое-то время. Это как няня, только для взрослых.

Мальчик размышлял.

— А почему тогда мама тетю Зою проституткой назвала?

Даша и Полетаев как по команде повернулись к нему.

— Кого? — хором переспросили они. — Какую тетю Зою?

— Ту, которая у нас раньше работала.

— У вас до меня была домработница? — Даша жестом остановила Полетаева.

— Да. Тетя Зоя.

За столом воцарилось молчание. Сказать, что Даша была потрясена, ничего не сказать. Даже предыдущий эпизод не мог сравниться с неожиданно открывшимися обстоятельствами. В голове будто световая ракета разорвалась, озарив все, что доселе скрывалось во мраке. Только сейчас стало понятным недоумение всех троих подозреваемых при первой встрече с ней: буквально неделю назад в гостях они видели одну домработницу, и вдруг с чиста ясна возникает совершенно другая, непонятно откуда взявшаяся, ничего о своей предшественнице не знающая, да еще с какими-то дикими предложениями. Понятно, о какой Зое бубнила Шувалова. Ну почему Даша сразу не восприняла ее слова серьезно?! Сумасшедшие тоже иногда говорят истину.

Полетаев с интересом наблюдал за замешательством рыжеволосого детектива. Сама же Даша боялась смотреть в его сторону. Наверняка он получал удовольствие от того, каким идиотским способом она ведет расследование. Он даже комментировать ничего не стал, полагая, что лежачего бить бесчеловечно.

— А куда же тогда Зоя делась? — спросила Даша, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и доброжелательно. Ей не хотелось излишне беспокоить ребенка и уж тем более не хотелось доставлять полковнику дополнительную радость.