Я фыркнула, не выдержала, засмеялась.

Надо же, я скучала. Думала, что забыла, выкинула те дни из головы, но нет, они всё это время были глубоко в моём сердце. Я спрятала их, закрыла на все замки, только чтобы не думать, как мне без него плохо. Как я соскучилась!

И то, что я пленница — уже не имело значения. И то, что я товар — по сути, тоже.

И то, что однажды этот замок я покину в венчальном караване — меня не пугало.

Меня пугало то, что он уйдёт и больше не вернётся.

Ладно. Леди не положено, но леди я побуду завтра.

А ведьме, наверное, можно.

Чуть-чуть подвинувшись, я уткнулась лбом в плечо Тариса.

— Гад ты, — чуть грустно сказала своему самому главному наставнику, моей главной тайне императорских будней, тому, кто выпустил меня из клетки, тому, кто стал для меня моим самым лучшим и единственным другом. — Почему ты так долго не приходил?

— Потому что ждал возможности окончательно разрушить твою клетку, — сообщил мужчина, приобнимая меня за плечи. — Я просто немного опоздал. Прости меня за это, Медуница.

— Вот почему ты не называл меня по имени, — вскинула на него я задумчивый взгляд. — Не потому, что кто-то услышал, а потому что я узнала бы.

Тарис кивнул, потом легко поцеловал меня в нос:

— Не стал рисковать.

— Жаль, — честно призналась я, — я бы тогда раньше с тобой такое сделала!

— Вот потому и не рискнул, — засмеялся дракон, поднимаясь. — Я пойду за одеждой для тебя, а заодно оповещу драконов, что их теперь будет семеро. Пусть привыкают.

— Тарис!!! — крикнула я ему вслед, — а как меня будут звать?

— Ариста, — усмехнулся гад и скрылся за дверью до того, как в неё прилетела подушка…

Глава 25. Ариста

Этого гада драконы отлично знали. Нет, в том плане, что он, конечно не гад… Хотя нет, всё же гад! Бесцветный! Как он мог?! Как он мог так меня обмануть?!

Ученица превзошла учителя…

Как же!

Позволил мне ушки развесить, заманил в ловушку и поймал доверчивую девочку.

Как же я была на себя зла! Как же я была на него зла!

Но вместо того, чтобы найти ближайший холодно-металлический дрын, и этим дрыном выразить всю степень своего отношения к подобным обманам, я стояла в роскошном эльфийском одеянии и мило улыбалась драконам!

Кажется, правда, мило у меня не получалось. Уж больно они дёргались. Ещё больше они задёргались, когда Тарис объявил, что вот это гремучее, шипячее чудо в моём лице — новая Красная драконесса по имени Ариста.

Естественно, и речи идти не могло, чтобы чешуйчатая маленькая армия Ниларской империи, не задала очевидный вопрос:

— Твоя сестра-по-крови, нареченная или невеста? — пророкотал Вестон.

Но от его голоса, хотя он и не подумал как-либо скрывать свою мощь и силу, в этот раз внутри ничего абсолютно не ёкнуло.

Тарис усмехнулся, покровительственно приобняв меня за плечи.

— Пока — нареченная, потому и доверяю её вам. Если сбережете, станет — невестой…

С мстительным удовольствием шагнув чуть в сторону, я оступилась, а когда меня поймали (что очевидно), метко стукнула узким мысом по ноге Тариса. Нареченная?! Будущая невеста?!

Это какие такие таинственные причины побудили этого бесцветного выдать меня за свою невесту?! Ну, наставник! Ну, наставник! И ведь даже мне не оправдаться и не отказаться. Он обо мне знает слишком много! И, каюсь, попадала я с ним в несколько компрометирующие обстоятельства.

Ну, как так?! Ну, что за невезение! Что за безобразие!

— У меня только один вопрос, — спросил Таймгар, опираясь на свой здоровый топор. — Знакомиться в бою с этой … крошкой, мы не будем?

Вопрос был несколько странным, но в то же время очень актуальным.

Милый, добрый наставник привёл меня знакомиться аккурат, когда драконы были на тренировке.

Меня. Привёл.

Если начать немного от обратного, то в тот день, когда я пришла в себя, Тарис не вернулся. Прислал через (на минуточку, мою!) теневую кошку мне корзину с едой и душистыми флаконами и записку, что он придёт утром делать из меня эльфийку, победившую Сантайра.

Сегодняшний вечер у меня есть, чтобы поесть горячей нормальной еды и вволю наплескаться в ванной.

Если я попрошу, то, конечно же, Тарис прибудет, чтобы помочь мне промыть волосы.

По-моему, «убить» у меня читалось не только в глазах, но и на лбу. Тарис всегда на меня так действовал. Он был настолько свободным, он был настолько равнодушным ко всем условностям, что мне — в них закованной, закутанной, — было больно и зло на него смотреть. Он жил. И в те редкие мгновения, когда был рядом, учил жить меня.