Он садится и целует меня в лоб, а потом выносит наши пустые тарелки на кухню. Я сижу там, слушаю, как бежит вода, пока он моет посуду и убирает. Я думаю о том, что он сказал и знаю, что он прав. Но я также думаю, что если я этого не сделаю, то будет ощущение, что я снова бездействую. Если я не приложу усилий, чтобы все спланировать, то что я на самом деле сделала, чтобы отомстить за свою мать, кроме как нашла мужчину, который сделает это за меня? Значит ли это, что я такая же, как она?

Звонит телефон Капитана.

— Джастис, — говорит он, и я слышу, как он грохочет пару слов перед тем, как закончить звонок. Он выходит на место, где сижу я, и скользит в свои ботинки. — Мне нужно подняться наверх на секунду. Майлз хочет, чтобы я посмотрел на детский монитор. Он сказал, что у него проблемы с подключением. Клянусь, этот человек сумасшедший. Он хочет, чтобы камера его детской кроватки была подключена к системе безопасности здания.

Я улыбаюсь ему, когда он наклоняется и быстро целует меня перед уходом. Я вижу рядом с собой ноутбук и решаю, что если я дам ему информацию, то сделаю что-то хорошее. Так ему не придётся копать самому. Я протягиваю руку и вытаскиваю зашифрованные файлы. Могут быть некоторые вещи, которые Майлз уже откопал, когда завершал свою сделку, так что это может сэкономить мне немного времени, начиная с этого момента. Нет смысла искать информацию, которую Майлз уже нашел.

На расшифровку некоторых папок у меня ушло несколько минут, и после нескольких неудачных попыток я, наконец, нашла ту, которая помечена как AO. Я догадываюсь, что инициалы означают Александра Оуэнса, и нажимаю на них. Когда она открывается, мне приходится запустить ещё одно шифрование. Должно быть, в нем есть что-то, что мне нужно, иначе почему это так трудно сделать?

Как только он разблокирован, я вижу страницы документов по Александру, и многое из этого связано с бизнесом. Это не обязательно плохо, потому что это может сузить его круг, где он работает и, возможно, останавливается. Я прохожу через некоторые из них, а затем вижу, что у Майлза есть страницы с заметками к каждому документу. Майлз всегда был щепетильным. Я прочитала несколько, а затем упорядочила их по датам. Я просматриваю все, пока не нахожу номер телефона.

Я выполняю поиск, как показывал мне Джордан, определяя местонахождение его телефона, а затем взламывая его. Я начинаю с его текстовых сообщений. Я останавливаюсь, когда вижу имя Райана. Я начинаю их читать.

Сердцебиение ускоряется, ладони потеют. Какого хрена я читаю? Через несколько дней есть ещё одна запись.

Райан сообщает о том, что происходит в Осборн Корп. Месяцы и месяцы сообщений, которые прекратились чуть больше месяца назад, когда Капитан перестал отвечать моему отцу.

— Привет, котёнок. Скучаешь по мне? — Земля уходит из-под ног, когда он входит и улыбается. Он видит выражение моего лица и знает, что что-то не так. — Что не так, Пейдж? Ты в порядке? Твое лицо побледнело.

Я толкаю свой компьютер на пол и бегу в уборную. Я не успеваю в туалет до того, как меня вырвет. Я слышу его где-то позади себя, но звуки моей рвоты звенят в моих ушах. Меня тошнит. Мне физически больно от его предательства.

Он знал. Он знал, кто я, до Майлза. Он, блядь, работал на моего отца. Человека, которого я хочу убить. Он предал меня, как никто другой, и я любила его. Я любила его.

Я протягиваю руку внутрь туалетного шкафчика и обхватываю холодный металл. Я поворачиваюсь и прислоняюсь спиной к стене, направляя свой пистолет прямо ему в сердце.

Он поднимает руки вверх и делает шаг назад от меня.

— Пейдж, какого хрена? — Шок на его лице был бы забавным, если бы я не разбилась на миллион осколков.

— Убирайся из моего дома, лживый ублюдок. Ты знал, кто он такой. Ты даже сделал то, что он сказал.

Понимание озаряет его, и он делает шаг навстречу мне.

— Пейдж, это не…

Я направляю пистолет на стену и стреляю. Шум заставил его замолчать, и он делает шаг назад. Я направляю пистолет ему в сердце, желая, чтобы оно разбилось так же, как и моё.

— Пошёл. Вон, — я скрежещу сквозь стиснутые зубы, и он кивает.

— Мы поговорим об этом, — говорит он, медленно выходя из ванной.

— Нет никаких нас. Больше никогда.

Я держу пистолет наготове, когда вижу царапину на его лице. Хорошо. Он заслужил это и многое другое. Он выходит за угол, его кулаки сжимаются по бокам, и я слышу, как он проходит через гостиную, закрывая входную дверь тихо позади него.

Я остаюсь на полу в ванной. Я не знаю, как долго я сижу там, но каждая часть моего тела засыпает, и моё тело онемевает. Я хочу снова и снова блевать, но ничего не осталось. Наверное, мне надо в душ, но меня начинает трясти, и я не могу пошевелиться.

Время уходит, и мой мозг рассеивается, как будто он не в состоянии охватить то, что случилось, так что он остается пустым. Я начинаю смеяться, потому что это не может быть по-настоящему. Я влюбилась в дьявола. Тогда мой истерический смех превращается в рыдания. Я сломлена, как моя мать.