Я едва заметно кивнула.

– Пошли, у тебя кровь идёт…

Он аккуратно ухватил меня под локоть и помог подняться, под затихающие споры окружающих.

– Мы на минутку! – крутанул ладонью Андрей, призывая продолжить оживлённую беседу.

– В ванной… – шепнула я.

Заглушка щёлкнула, и мы аж содрогнулись, от неестественной громкости возобновившегося разговора за стенкой.

– Где? – озирался Андрей, игнорируя возможную непристойность ситуации.

Я ткнула на верхний ящик пенала. Он потянулся к указанной дверце, и я отметила на пальцах явную краснь. Вот чёрт… неужели прям льёт…

– Не трогай! – прервал Андрей мой любопытный порыв.

Сказал он это так громко, что на секунды голоса на кухне стали тише.

И мы откровенно рассмеялись. Даже представить страшно, как это выглядит для непосвященного в наши разборки.

Я села на край ванной, закинув в неё ноги. Волосы зашуршали, аккуратно отодвигаемые на лицо.

– Наклонись чутка…

Скатившаяся копна вызвала приятную волну во всём теле. Я чувствовала, как боясь дотронуться он освобождает рану от присохших волос. Контрастируя с удерживающими голову тёплыми пальцами заструился холодный антисептик.

– Нет, Вера. Завтра мы пойдём в больницу.

– Ты думаешь, врач поверит, что гематомы на шее вызваны ДТП?

– Наденешь свитер с горлом. Я не хочу, чтоб у тебя начался сепсис.

– Боишься брать грех на душу? – усмехнулась я.

– Я не ангел, и уж точно не безгрешен, я просто не хочу доставлять тебе такого удовольствия! – сделал он акцент на последних словах.

А скорее всего ты боишься за свою жизнь и погоны… В обед, у меня ещё мелькала идея подкинуть ему мысль, что вчера я по дороге домой могла с кем-нибудь встретиться и передать таблетки, и он мог за зря устроить погром в квартире брата, но улики всё же были слишком неопровержимы.

– Да не собираюсь я кончать с жизнью! – просипела я. – Просто ты попался под руку слегка не вовремя.

Андрей хмыкнул, явно не поверив в мои слова.

Я собрала на макушке пучок, чтобы наверняка скрыть обеззараженный участок, и мы вернулись к столу. Благо у всех хватило воспитанности не спрашивать, чем мы там занимались. Но по взгляду подруг я поняла, что оставаться с ними наедине в ближайшее время опасно. Особенно Нелли. Она сверлила нас взглядом, и отчего то мне показалось, совсем не поверила в эту сказку.

Посиделки закончились за полночь, завтра суббота, так что никто не спешил покидать застолье. Уже когда Масик начал клевать носом, мы поняли, – пора закругляться. Андрей тоже выглядел скверно, и пару бокалов развязали узел, что скрутил в нём струны с самого утра. Если подумать, он наверняка не спал этой ночью.

Стол занял своё место, и вялая процессия потянулась к коридору. Я то и дело ловила задерживающиеся на Андрее взгляды, что не спешил собираться. Он наверняка ждал пока толпа хоть немного рассосётся, но все быстренько решили, что он у меня поселился. Маша особенно негодовала, явно навешивая на меня ярлыки «больше не подруги», которая ничего не рассказала. Но реальное положение дел ей бы не понравилось куда больше…

– Ещё чего, – перехватил Андрей мою руку, когда я потянулась за пальто.

– Мне надо пройтись, видишь, голос вернулся, может и нога расходится, – искренне веря в свои слова шипела я.

– Ну давайте немного прошвырнёмся по району! – предложил Масик, у которого, видимо, открылось второе дыхание.

– Ещё чего! – завизжала Ани и начала выпихивать всех за дверь.

Я закатила глаза, но несмотря ни на что была благодарна ей за это. Маша выходила последней и с прищуром переступая порог оставила входную дверь настежь. А какие мы оказывается! За мораль!

Андрей в недоумении мотал головой, застёгивая куртку.

А если бы на его месте был какой-нибудь другой не известный им мужик? Они бы так же себя вели?! Надо бы провести беседу… не буду же я вечно в одиночестве.

– Ты уверена? – поинтересовался Андрей уже стоя на пороге, и протягивая мне локоть.

– Уверена, – приняла я любезный жест.

Лифт со скрипом приземлился, и сереющий асфальт мягко принял больную ногу. Редкие деревья вот-вот норовили разродиться мириадами зеленеющих почек и благодаря гулким выкрикам и доносящимся отовсюду музыкальным басам, атмосфера одинокой романтики удачно смазывалась. Ты чувствуешь себя частью неутихающего действа, пусть и зрителем, которому так удачно свойственно молчание.

Давненько я не прогуливалась настолько бесцельно. И когда ноги принесли меня к углу крайней двадцатиэтажки, чувство дежавю стремилось подменить реальность. Пора бы забыть об этом… теперь это дело полиции.

– Что случилось?

Андрей замер. Я поняла, что впилась в него обеими руками и отчетливо замедлилась.

– Ничего, давай выйдем на проспект и домой.

Голос вновь налился хрипацой, и невидимым поводком меня потянуло к овощному ларьку.

За так и неубранной горой коробок разливался яркий неоновый свет. Чем ближе мы подходили, тем отчётливее до нас доносился пьяный гомон.