Мне хочется крикнуть что-то злое прямо ему в лицо, но разум пока еще на страже. Я понимаю, что он прав, жестоко и абсолютно прав, но меня все равно ломает. Моя психика не готова к реалиям их мира, это как спазмы, которые прорезают насквозь снова и снова, выкручивают и заставляют стонать в голос.

— Я не умею так, Марк.

— Увези ее, — кивает Север. — Чем быстрее, тем лучше. Она и так насмотрелась…

— Она? Не говори обо мне в третьем лице.

Меня задевают его слова и я подхожу вплотную. Все тот же неспящий разум подсказывает, то Север из-за усталости подбирает не самые удачные слова, но эмоции душат и мне становится тошно от того, что он хочет поставить барьер между нами. Отделить меня от себя… Как прячут больных в инфекционном отделении, чтобы не пострадали здоровые.

— Мы вместе, Север. Не смей отгораживаться от меня. Я не игрушка, которой можно указать место и убрать в безопасную коробочку только потому, что ты так решил.

Повисает нехорошая пауза, которая колется острыми иголками прямо в подушечки пальцев. Я неотрывно смотрю на Севера и вижу, как он борется с желанием усмехнуться. Грустно, но все же.

— Да, Север, — Марк первым подает голос. — Ты всегда умел выбирать женщин с характером. Тебе от них больше достается, чем от…

— Хватит сравнивать меня с другими! — я взрываюсь в сторону Марка и вижу, как он картину прикусывает язык. — Мы сейчас говорим обо мне и только.

Марк кивает с легкой улыбочкой и я запоздало понимаю, что он специально ляпнул вызывающую вещицу. Он просто-напросто взял мое раздражение на себя, мастерски отвлек, отпустит очередную фирменную шуточку.

— Марк, дай нам пару минут, — Север надавливает холодным голосом.

— Десять могу. Потом я заберу Юлю с собой.

— Да, хорошо.

Они все-таки всё решают без меня. Я молча наблюдаю, как Марк покидает комнату, а Север протягивает ко мне ладонь. Я не противлюсь, закономерные эмоции взбились вихрем, но теперь оседают и я вновь могу ровно дышать. Наверное, это из-за стресса, страха… Черт, страха слишком много, особенно, если вспомнить, что я скоро должна уехать отсюда, а Север останется.

— Кто такая Агата?

— Она как Уваров, только еще больше полномочий… Мы были любовниками.

— Оу.

— Давно было. Давно прошло.

Север тянет меня к себе и обнимает ладонями бедра. Проходит мгновение, другое и я понимаю, что это не просто ласка, а настойчивое распаляющее касание. Север ведет ладони выше, собирая край моей юбки, а я стою над ним и не верю, что он действительно подходит к моему белью. Так просто? Он хочет решить наш спор сексом? В этом месте?

— Север.

Я делаю шаг назад, но он не отпускает. Сжимает сильнее и не дает сдвинуться хоть на миллиметр, а руки заводит так высоко, что моя юбка становится поясом. Он переводит взгляд на мои трусики и в ту же секунду тянется вперед. Черт… Я порывисто рвусь хоть куда-то, но он сильнее и ловчее, он запускает ладони назад и обхватывает мои ягодицы, после чего дергает на себя и прикасается губами кружевной ткани.

— Боже, Север… Что ты делаешь?

Его влажное дыхание течет между моих ног. Он ласкает меня сквозь тонкое кружево, изводя предвкушением. Я больше не вырываюсь, потому что ему тогда нужно перехватывать меня и наклоняться сильнее, я лишь зажимаю между пальцев его короткие волосы и часто дышу, то ли пытаясь остановить его, то ли распаляясь.

— У тебя спина, — шепчу. — Ты уже забыл, что я помогала тебе дойти до кровати? Какой секс?

— Ты будешь сверху.

— Не буду.

Он раскатисто смеется, реагируя на мой по-детски упрямый тон. Он больше не произносит ни слова, продолжая добиваться своего одними руками.

Перестаю воевать с его напором. Я развожу ноги в стороны и, черт возьми, оказываюсь сверху, как он и говорил. Обнимаю его корпус и чувствую, как мои коленки продавливают старенький матрас.

— Ты так хотел?

Хитро усмехаюсь, нависая над ним и заглядывая прямо в глаза. Правда, в следующую секунду картинка теряет четкость и я зажмуриваюсь от острого удовольствия. Я задыхаюсь, когда его длинные пальцы отодвигают край белья и проникают в меня. Сначала один, потом… Боже! Север заигрывает со мной, поглаживает и исследует предел моей чувствительности, по краешку которой ходит.

Он запускает вторую ладонь мне за спину и крепко прижимает к себе, продолжая ласкать между ног. Я обнимаю его шею и прячу в нее крик, который вырывается вместе с жалобным стоном. Мне слишком хорошо и слишком быстро, мне хочется царапать его и разорвать рубашку, чтобы прижиматься не к ткани, а к его горячему торсу. Хочу водить языком и чувствовать его дурманящий разум вкус. Я делаю жадных вдох над воротником рубашки и трусь лицом, чтобы пропахнуть его запахом. Хочу запомнить его и оставить на себе. Унести с собой, когда придется уходить…

Чтобы ничто нас не разделяло. Чтобы осталась невидимая ниточка, пусть из ненадежного аромата, но осталась со мной.

Я перехватываю инициативу и сама расстегиваю его брюки, срываю прочь ненужную одежду и задерживаюсь взглядом на его теле. Север красив и даже брутален, он идеально сложен и может похвастаться идеальной массивной мускулатурой. Но я смотрю ниже и закусываю губы. Черт, он действительно идеален!

Я впервые столь бесстыже разглядываю его и ничего не смущаюсь.

— Впечатляет? — Север нагло подшучивает.