Это чувство парализовывало. Одновременно хотелось избавиться от него, но и продолжить им наслаждаться.

Ковыряясь вилкой в листьях зелени, старалась не поднимать глаз. Как-то эта двойственность собственных эмоций пугала. Интуиция подсказывала не высовываться. Однако все имеет свойство заканчиваться. Во всех мирах. Дарт, удовлетворившись беседой с главами двух государств, обратил свое внимание на меня.

— Царевна, вы решили уйти голодной с пира?

Я даже вздрогнула от неожиданности:

— Почему вы так решили?

— Просто я наблюдаю за вами. Вы не кушаете совсем.

Наблюдал? Когда он наблюдал, он же разговаривал, не отвлекаясь! Он точно непрост. Ох, как непрост! Нужно держать ушки на макушке.

— Вы правы, аппетита нет.

— А я уж подумал, что вы из тех девушек кто питается исключительно травой, — улыбка у него вышла лукавой.

— Отнюдь.

— Это радует. Хотя, тяжесть тех коробок, которые вы тащили утром по коридору, подсказывает мне, что вряд ли вы изнуряете себя диетами.

Ну, естественно узнал. Я не нашлась, что ответить на эту подколку, поэтому изобразила улыбку кобры и только.

— Царевна, я так понимаю, вечером будет бал?

— Будет, — подтвердила я.

— А чем вы займетесь до вечера?

Он что, хочет что-то предложить? Ох, не к добру это все. Нужно изобразить жутчайшую занятость.

— Если мой Государь не обяжет его сопровождать здесь, то отправлюсь работать, — я пожала плечами.

— Простите, что? — еще немного и его брови запутаются в волосах.

— Работать пойду, — у него со слухом все нормально?

— Вы работаете??

— А почему я не могу этого делать? — теперь уже я начала удивляться.

— Клянусь вам, — он вскинул руку к сердцу, — я не встречал еще ни одной девушки подобного вам ранга, которая бы работала.

— Вы просто не тех встречали, вот и все, — снисходительно улыбнулась я.

— Возможно, вы правы, — он задумчиво потер подбородок, не отводя взгляда от моего лица.

Почему он все время так на меня смотрит? Внимательно, будто изучающе. Захотелось поежиться, но я сдержалась.

— Уважаемые господа! — Люций поднялся со своего места с бокалом в руке. — Предлагаю всем поднять свои кубки в честь наших гостей!

Сидящие за длинным столом придворные и гости из Юргении загомонили, раздались приветственные выкрики, слуги бросились обслуживать пирующих. Дарт с удовольствием подхватил стоящий перед ним сосуд с вином и развернулся ко мне:

— Ваше здоровье, прекрасная и загадочная Дарина!

Не думаю, что мое лицо выражало радость от этого действа, но бокал я все-таки подняла. Сложно быть одним из первых лиц государства. Слишком много условностей. Даже к черту никого не пошлешь. А иногда так хочется!

— Господа! — дождавшись, когда гул голосов поутихнет, брат продолжил, — Праздничный бал начнется с наступлением темноты. Прекрасным дамам разрешаю удалиться для подготовки к танцам, когда они пожелают. Кому это не нужно — празднует дальше!

Уже разогретое сборище одобрительно загудело.

Вот это спасибо, Ваше Царское Величество! Разрешил удрать под благовидным предлогом!

— Прошу меня извинить, принц Дарт. Раз уж мой брат позволил, я бы хотела удалиться.

— Но царевна! До сумерек еще как минимум часа четыре! — он действительно выглядел расстроенным.

— Девушкам для наведения красоты нужно мнооого времени, — я позволила себе загадочно улыбнуться.

Дарт только огорченно кивнул в ответ. Поднявшись из-за стола, я, кинув взгляд на брата, направилась к дверям залы. Проходя в предупредительно открытую для меня дверь, оглянулась на принца. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, и глядел мне вслед.

Демон!

Мне кажется, я его привлекаю. Не скажу что это совсем уж неприятно. Какой женщине не понравится внимание? Не твой случай, одернула сама себя.

Пока я вышагивала по коридору к своим покоям, в голове снова начали роиться мысли. В жутко неудобное положение я попала. Никакую из сторон я пока выбрать не могла: обе были ценны и дороги. Разговор по душам с Рутой показал мне, как нуждается страна в освобождении от гаргулий. Если брат прав, и я смогу заполучить секрет их уничтожения — я спасу множество демоновых жизней. А сомневаться в разуме Люция мне пока не приходилось. На другой чаше весов — я сама и моя жизнь, свобода, любовь. Тоже немало.