Соскользнув со стула, Алёнка приподняла край скатерти со своей стороны и нырнула под столик.

Здесь, почти в полной темноте, она невольно перевела дыхание: пускай и иллюзия, но эй стало немного спокойнее — хотя бы её не увидят все эти люди, а если и увидят, то не поймут, зачем она под столом… Мало ли — может, она серёжку обронила и ищет теперь…

Встав на колени и пробравшись аккуратно под столом к Егору, Алёнка немного выпрямилась, насколько это позволила столешница столика. Брюки на Егоре уже были расстёгнуты, а рука нежно поглаживая твердеющую на глазах плоть.

Алёнка приблизилась губами к его плоти и коснулась языком нежной кожи, чуть отодвинув кончиком носа его ладонь. Егор тут же убрал руку и положил её на голову Алёнки, и с этого мгновения уже не отпускал её, управляя скоростью и направляя движения так, как нравилось ему.

В какой-то момент он вдруг отстранил Алёнку и, приподняв край скатерти, посмотрел под стол:

— Выползай. Принесли десерт.

Щёки Алёнки, когда она вернулась на своё место за столом, полыхали таким ярким пламенем, что ей казалось, сейчас загорится всё вокруг. А Егор, казалось, совершенно не замечал её смущения:

— Ты умница, девочка. Я заказал тебе в награду мороженое — здесь подают изумительный пломбир с тёртыми орешками и шоколадной крошкой…

Едва переступив порог номера, Алёнка кинулась к журнальному столику, выхватив из своей сумки блокнот и карандаш, с которыми не расставалась со студенческих времён. Егор проследил за ней, стремительно метнувшейся в комнату, и пожал недоумённо плечами. Хмыкнув, он прошёл в душ. Вскоре оттуда послышался шум воды, звонко падающей на пластиковый поддон душевой кабины. Минута — и звук изменился: Егор встал под душ, и вода теперь больше не падала свободно, а мягко струилась по его телу, стекая с макушки к самым пяткам и убегая в отверстие канализации.

Егор успел искупаться, вытереть насухо чистое тело белым полотенцем, лежащим на тумбочке здесь же, и даже изучить множество маленьких пузырьков, стоящих на полочке под зеркалом. Он словно специально тянул время, словно дожидаясь Алёнку, но она так и не пришла к нему в душ.

Наконец он распахнул дверь ванной комнаты, и вышел в номер. Распахнутые окна теребили лёгкие занавески, и Егор решил не закрывать окна: комната была наполнена свежестью и ароматами цветов, растущими в клумбах приотельного сада.

Алёнка сидела на стуле, спиной к Егору. Она задумчиво смотрела на блокнот, лежащий на столе, и не двигалась.

Егор неслышно подошёл к девушке сзади. Заглянув через плечо в блокнот, он проговорил:

— Какой интересный рисунок. И что же это такое?

Вздрогнув от неожиданности, Алёнка испуганно перевернула блокнот рисунком вниз:

— Это так…

Егор опустился перед ней на пол, сев на колени так, чтобы видеть её глаза:

— О чём ты задумалась?

— Я не знаю… — в смятении проговорила Алёнка и опустила глаза, — Это всё так странно…

Егор взял её за руки, убрал их и перевернул блокнот:

— Давай я тебе немного помогу… — внимательно рассматривая картинку, проговорил он, — Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать только «да» или «нет». Эта девочка на картинке — это — ты?

Алёнка кивнула, и тут же пальцы Егора больно сжали её руку:

— Я сказал нужно отвечать «да» или «нет», — спокойно проговорил он.

— Да, — как бы нехотя произнесла девушка.

— Эта «клякса — змей» — это — я?

— Это демон, — выпалила Алёнка, и тут же добавила, — Да, это ты.

Егор повертел блокнот в руках:

— И он — поглощает тебя?!

— Да, — Алёнка не смотрела на Егора, смущённо опустив глаза и рассматривая свои руки.

— Тебе страшно?

— Да.

— Но ты… Даже не сопротивляешься! — задумчиво проговорил Егор, вглядываясь в картинку.

— Да.

— Тебе это нравится?

— Да.

— Тебя это возбуждает?

— Да…

Отложив блокнот, Егор надавил на колени Алёнки и она тут же раздвинула ноги. Его пальцы, пробежав вверх, едва касаясь бёдер, нежно дотронулись до трусиков девушки.

Одним рывком Егор дёрнул тонкую ткань в разные стороны. Раздался треск разорванной ткани, и тихий возглас Алёнки от неожиданности.

Его пальцы уверенно раздвинули набухшие от возбуждения половые губы Алёнки:

— Ты чувствуешь, какая ты мокрая?

— Да.

Пальцы Егора продолжали гладить, словно играя им, клитор Алёнки:

— Ты готова отдать себя «демону» полностью, так, чтобы он поглотил тебя всю?

— Не знаю… — прошептала Алёнка, тяжело и прерывисто дыша от возбуждающих ласк Егора.