А успехи его «Зари», по словам Шевченко, в Киеве «…просто в штыки восприняли. Я получил столько синяков, что до сих пор с ними хожу. Щербицкий упрекал: «Тебе больше делать нечего, кроме как строить козни киевскому «Динамо». Украинской провинциальной команде обойти киевлян в те годы считалось святотатством…» 362 .

Яков Погребняк, секретарь ЦК Компартии Украины, один из главных «кураторов» киевского «Динамо», правда, был в своих воспоминаниях не был столь категоричен: «Не совсем так. Ревность к провинциальной украинской команде, посмевшей без одобрения из центра обойти киевское „Динамо“, наверное, присутствовала – тут я могу лишь предполагать. Однако я считаю, что главная причина случившегося – вовсе не футбольная, и „Заря“ просто оказалась среди тех, кому досталось…» 363 .

История взаимоотношений двух Владимиров Васильевичей – Щербицкого и Шевченко – сама по себе не так проста. Одногодки, они прекрасно знали друг друга, дружили, однако в какой-то момент векторы их политической карьеры разошлись. В 1963 году Щербицкий был низведен Хрущевым с поста главы Совета Министров Украинской СССР в первые секретари Днепропетровского обкома, и та «ссылка» стоила Щербицкому инфаркта; Шевченко, напротив, был в фаворе. С приходом к власти Брежнева годом позже, напротив, в гору пошли дела уже Щербицкого…

Какая кошка пробежала между былыми товарищами, не столь уж важно, но то, что инициатором кампании стал лично Щербицкий, не сомневался и зампрокурора Украинской СССР Степан Скопенко, который вел «ворошиловградское дело»: «…За глаза нас стали называть бригадой киевских мстителей. Я понимал, в чем дело. Щербицкий, который с подачи Брежнева стал в 72-м хозяином Украины, сводил давние счеты с Шевченко. Все знали, что «подснежники» есть в каждой области. Скажем, в том же Днепропетровске, где Щербицкий много лет работал первым секретарем обкома партии, да и киевское «Динамо» получало оклады в МВД. Но следствие направили только в одну область…» 364 . Неоспоримо и то, что поводом для расследования стал именно спорт: «Толчок к началу расследования дало сообщение из ЦК КПУ о том, что руководство Ворошиловградской области присваивает деньги, которые незаконно собирает с предприятий. Поборы делались якобы для выплат спортсменам, но львиная доля оседала в карманах обкомовцев…» 365 .

Следователи начали работу с Кадиевки: «Первый секретарь горкома Николай Билым был лучшим другом Владимира Шевченко, он хвалил его без меры и однажды даже назвал „верным ленинцем“. Мы установили, что несколько футболистов местной команды зачислены на ряд предприятий, где их никто никогда не видел, но им выплатили 130 тысяч рублей. <…> В результате нашего расследования по Кадиевке к уголовной ответственности было привлечено 10 человек. Среди них первый секретарь горкома партии Билым, второй секретарь Гнездилов, заведующий отделом пропаганды и агитации горкома Погреба…» 366 .

Этим дело не ограничилось: «Проверки в других городах области показали, что более 600 предприятий зачислили спортсменов на несуществующие должности. Бывало, что в зависимости от нужности спортсмен „трудился“ на двух и даже трех рабочих местах. „Подснежники“ пользовались путевками на курорты, получали премии и 13-ю зарплату. А ведь, кроме того, они получали зарплату и от Спорткомитета…» 367 .

Прокурор Скопенко спустя годы довольно подробно рассказал, как работала выявленная в Ворошиловградской области схема подпольного финансирования спортивных команд: «Дважды в месяц сборщики (всего их было 14-16 человек) получали у руководителей предприятий аванс и зарплату в расчете на количество закрепленных за ними спортсменов. Затем деньги передавали заместителю председателя облисполкома. У него оседала примерно половина полученной суммы. Эти деньги обкомовская и облисполкомовская верхушка пропивала вместе с начальником областного КГБ на загородной даче обкома партии в поселке Счастье. По выходным туда съезжались „поиграть в волейбол“ – это так называлось. Хотя, действительно, Владимир Шевченко был заядлым волейболистом…» 368 .

Воздержимся от предположений, сколько мог «пропить», по определению Скопенко, небольшой круг приближенных «к товарищу Первому» в те небогатые советские времена. Очевидно, спортсменам доставалось немало: «Начальникам спортивных команд отдавали то, что оставалось. Больше всего перепадало футбольной команде „Заря“. Огромные суммы тратились на переманивание лучших игроков из других команд. Искали перспективных игроков везде – вплоть до Дальнего Востока. На командировки деньги тратили, не считая. А когда находили, кого искали, то обеспечивали квартирами, устраивали быт, оформляли на работу жен…» 369 .

Любопытно и свидетельство зампрокурора Украинской СССР, который вел «ворошиловградское дело», о допросе уважаемого руководителя одного из областных предприятий, Героя Социалистического Труда, рассказавшего, как портфелями привозил деньги в раздевалку «Зари»: «Этот свидетель рассказал и такой случай: идет игра, обо всем, как всегда, договорились, деньги для победы выделили, а «наши» голов не забивают. Тогда игрок противника выручил – забил гол в свои ворота. Как сказал мне орденоносец: «Я переживал, боялся, что не выполню задание обкома партии, и когда счет стал 1:0 в нашу пользу, несмотря на то, что коммунист, перекрестился»…» 370 . Обращает на себя внимание в свете клятвенных заверений Германа Зонина о «чистоте» его команды прозвучавшая из уст бывшего прокурора, человека от футбола далекого, фраза «обо всем, как всегда, договорились»…

Так неожиданный чемпион СССР 1972 года, ворошиловградская «Заря», канул в футбольное небытие. Как вспоминал Владимир Онищенко, «…даже в том золотом году не были выполнены все обещания, данные игрокам. Естественно, у них стало меняться отношение к делу – не в лучшую сторону. Только закончился победный сезон, как ушел Зонин. Очевидно, он раньше других уловил грядущие катаклизмы, а достойной замены Герману Семеновичу не нашлось. К тому же против „Зари“, которую многие посчитали выскочкой, в 1973 году ощетинились все команды. А потом грянули и разборки в партийных верхах области, закрутилось знаменитое „ворошиловградское дело“ – и начался стремительный закат „Зари“…» 371 .