— Папа больше не приедет, — сказал Тай. — Не бойся… А если даже решится, то я его прогоню.

— Ты самый лучший, — прошептала Санни и обняла Тая.

Он взял ее на руки и закружил. Девочка смеялась и хлопала в ладоши. А бабуля все повторяла, что у нее просто замечательный внучок. Самый смелый и великолепный! Настоящий герой!

— Санни, а откуда ты узнала, что папа приедет? — спросил Тай. — Почему заговорила об этом?

— Не знаю… Просто страшно стало…

— Думаю, у тебя уже проявляются винтарские способности. Вот Стэлла может вызывать дождь и добывать огонь. А ты разговариваешь с котом и можешь предвидеть волнующие события.

— Как здорово! — воскликнула Санни. — Я такая крутая!

Переполох в доме не прекращался до самого позднего вечера. Бабушка не отлетала от окна, все боялась, что зеленый бикар вернется. Санни снова и снова просила меня рассказать, как все было. О том, как Тай храбро ее защищал, и о том, как приехали крутые охранники мэра и всех разогнали. Эта история раз за разом приводила ее в восторг. К счастью, она не знала, как было страшно на самом деле. У меня вот руки до сих пор тряслись.

Когда все, наконец, угомонились и уснули, Тай взял меня за руку и отвел в свой кабинет. Там он достал из серванта бутылку коньяка и налил в две рюмки.

— Это нам сейчас необходимо, — пояснил он, протягивая мне рюмку.

Пожалуй, он прав… Я выпила залпом. Горло обожгло, и я закашлялась. Тай похлопал меня по спине и протянул конфету. Да… Тяжелый день.

— Давай посидим немного, — предложил мужчина.

Мы разместились на уже знакомом диване. Сегодня мне было немного неловко наедине с ним. Может быть, из-за спиртного… А, может быть, из-за воспоминаний о том, как мы проснулись в обнимку в прошлый раз. Но все же неловкость не могла перебить чувство бесконечной благодарности.

— Что бы я без тебя делала… — повторила тихо.

— Я неплохой винтар, правда? — спросил Тай, улыбнувшись.

— Правда…

А еще очень красивый… Так приятно было смотреть в его карие глаза… Смотреть на растрепанные волосы, на расстегнутый ворот белой рубашки… Совсем сошла с ума!

— Я боюсь за Аурику, — сказала, чтобы сменить тему. — Вдруг Годрик и к ней заявится…

— Не бойся. Община хорошо охраняется, там ведь большинство женщин в подобной ситуации. К тому же я воспользовался некоторыми связями…

— Сколько же у тебя связей!

— Конечно! Тебе достался самый лучший винтар! — ответил Тай, подмигнув. — Еще знаешь, что я подумал? Когда суды закончатся, и Аурика получит причитающиеся ей деньги… Надо купить для них с Санни домик здесь. В Мэйзерфилде вам всем будет лучше, подальше от родственников.

Тай говорил так, словно собирался связаться с нашей не совсем нормальной семьей еще на долгое время. И не могу сказать, что мне это не понравилось.

— Спасибо тебе за все, — в очередной раз за сегодняшний день повторила я.

Тай улыбнулся, а потом вздохнул и положил голову мне на плечо, придвинувшись ближе. Даже слишком близко…

— Ты чего? — спросила я недовольно, отодвигаясь.

— А что не так? — удивился он. — Ты словно смущаешься… А почему? Неужели я тебе нравлюсь?

— Глупости… — буркнула я и отвернулась, чтобы не видеть его глаз.

— Вообще-то я всем нравлюсь, — самодовольно заявил Тай. — Моих воздыхательниц сложно пересчитать.

— Ну, если это единственное, чем ты можешь гордиться…

— Вот язва! — воскликнул Тай и рассмеялся.

А потом вдруг снова стал серьезным и произнес тихо:

— А ты мне очень нравишься…

Я замерла, чувствуя, как мурашки побежали по коже. Тай нахмурился, отвернулся и сказал торопливо:

— То есть… Ну, с тобой приятно и легко общаться. Ты веселая…

— А еще ты говорил, что красивая.

И зачем я это ляпнула? Не иначе, коньяк подействовал…

— Неужели говорил? — рассеянно переспросил Тай. — Ну… Мне же надо было уговорить тебя на фиктивную помолвку. А вообще…

Он откинулся назад и закрыл глаза.

— Да, ты очень красивая…

И снова мурашки… И такое чувство легкости и удовольствия… Почему-то именно его слова оказывают на меня такой эффект.

— Только не ругайся, — попросил Тай. — Я сегодня говорю всякое… Это все от твоего лечебного чая. Подмешала туда что-то?

Он обличительно погрозил пальцем.

— Ничего не подмешивала! — воскликнула я обиженно. — Выздоровел ведь, и никакой благодарности.

Тай вдруг наклонился и поцеловал меня в щеку. Я дар речи потеряла от такого, и голова закружилась.