— Да, — зверь смотрел на веревку на ее руке.

— Ты это сделаешь? — Айслинг осмелилась коснуться подбородка зверя. Прохладная чешуя задевала ее ладонь, зверь склонил голову. — Ты мне поможешь?

— Что ты будешь делать с новой силой? Когда ты одолеешь Кэрман, ты никогда не будешь прежней.

Ей казалось, что так все и кончится. Айслинг пожала плечами.

— Жизнь никогда не была со мной доброй. Я думала, что этот путь изменит меня, но я не дам ему заставить меня быть не такой, какая я сейчас. Я не дам магии сбить меня с моего пути. Путь, который я выбрала, единственный, который я приму.

Ответный огонь горел в глазах вопрошающего зверя.

— Тогда я тебе помогу.

— Какая у тебя часть заклинания? — спросила она.

— Я, — ответил зверь, — боль, отвращение и стыд, что текут в сердцах многих. Я — настоящее и вся борьба, которую приносит существование.

Боги, зверь не заслуживал такой судьбы. Он был рожден монстром, но это не делало его сердце грязным. Она стиснула зубы и покачала головой.

— Уже нет. Я не дам тебе прятаться в тенях, пока мир живет дальше. Ты не станешь прошлым и не останешься застрявшим в настоящем. Время меняется, мир меняется.

— Не так быстро, как ты думаешь, ведьма-королева.

Она погладила его широкую щеку.

— У магии бывает много обликов. Если веришь, порой это может быть и прощение.

— Уверена, что хочешь проходить это? Моя часть заклинания дает больше сил, чем ты можешь выдержать.

— Я уверена, — кивнула она. — Я не брошу тебя, мой народ или королевство, которых так полюбила.

Вопрошающий зверь склонил голову, открыл паст над ее рукой и прошептал:

— Четвертому узлу я эту силу отдаю. С пятым узлом заклинание оживает.

Ослепительная магия, такая сильная, что озарила всю комнату белым светом, пронзила Айслинг. Она не ощущала тело, потому что оно больше не существовало. Остались лишь воспоминания о перьях ворона на ее щеке, шепот мужчины, любившего ее, говорил:

«Айслинг. Айслинг, вернись!».

Вся магия, которую дал вопрошающий зверь, заполнила женщину, которой она уже не была. Она вдруг стала больше ведьмой, чем фейри.

Айслинг закашлялась, покачнувшись, а потом расслабилась, ее тело опустилось на пол. Айслинг сжималась там пару мгновений, переводя дыхание. Вопрошающий зверь лег неподалеку.

Жар от его тела проникал в ее кожу. Биение его сердца удерживало ее на земле, когда мысли хотели разбиться и разлететься. Даже тихий ритм его дыхания помогал ей самой дышать.

Наконец, она выдавила хриплым голосом, который не принадлежал ей:

— Спасибо.

— Не благодари меня, ведьма-королева. Я хотел бы сделать больше, чем просто подарить силу. Если доберешься до ведьмы-королевы, сможешь брать и свою силу, и мою.

— Что банши подарила мне?

— Все знания мертвых, если они потребуются.

— А друг Короля-ворона?

— Древнюю мудрость друидов, — вопрошающий зверь фыркнул. — И, наверное, оружие, что может убить Кэрман, а то и всех нас.

— Оружие? — она нахмурилась. — А я хочу ее убивать?

— Тебе не стоит ее убивать. Подхолмье живет в ее венах, и без Кэрман королевства не будет.

Что случится с фейри, живущими тут? Айслинг не нужно было спрашивать. Она видела ответ в пыли вокруг них. Они умрут вместе с королевством, которое уже гнило изнутри. Кэрман сделала себя кровью Подхолмья и этих существ.

Она не могла позволить им умереть. Должен быть другой способ.

Она медленно и с болью поднялась на ноги. Проклятие Вороньей королевы давило на ее плечи, и Айслинг поняла, что прошла ночь. Солнце поднималось на горизонте, ее время с вопрошающим зверем подходило к концу.

— Как мне найти Кэрман, — прохрипела она, вытянув руки, перья раскрывались на запястьях. — Где мне найти ведьму-королеву?

— Банши ведь дала тебе карту?

Айслинг кивнула, и проклятие проглотило ее тело. Солнце взошло раньше, чем она ожидала. Она лежала у ног вопрошающего зверя, вытянув длинную шею. Тяжело дыша, она подняла голову и надеялась, что как-то передала взглядом, что хотела слушать его дальше.

Зверь осторожно придвинул к ней копыто и помог ей встать.

— У карты выжжен уголок. Там обитают Кэрман и ее сыновья.

Айслинг раскрыла крылья и полетела из лабиринта в ту же дыру, через которую упала. Ей было не по себе, но она ощущала и покалывание предвкушения.

Айслинг надеялась, что королева-ведьма была готова встретиться со своим творением.