«Будешь ли ты любить меня любой?»

«Пожалуйста, не отворачивайся от меня… Пожалуйста».

«Пожалуйста…»

Каким бы хладнокровным, неприступным и даже жестоким не был человек, наступает тот самый момент, когда ему становится страшно, он готов молить о прощении. Он готов сделать все, чтобы быть услышанным и понятым.

Когда надежда медленно и мучительно умирает внутри Евы, лицо Адама смягчается. Прежде чем она понимает, что он собирается делать, парень пересекает комнату и приседает перед ней, заглядывая в глаза.

— Ты в порядке?

Все еще чувствуя себя мерзким уродливым существом, она готова расплакаться. Но боится того, что на фоне всех событий это будет выглядеть фальшиво, как манипуляция с ее стороны. Типа «пожалейте меня, бедную-несчастную».

Кроме того, девушка не может не думать о том, что Марк Дмитриевич прав. Адам из-за нее может пострадать.

Она должна все вспомнить. Но как ей вернуть память?

— Ева? Скажи что-нибудь.

Ладонь Титова касаетсяее щеки. Пальцы ласкают холодную бледную кожу.

— Ева? — тон голоса необычайно мягкий.

Ей же хочется провалиться сквозь землю. Исчезнуть.

Но, к сожалению, это невозможно. Приходится столкнуться с последствиями своего поступка.

— Прости.

Ей, возможно, плевать на то, что думают остальные Титовы. Она переживает лишь о том, чтобы не разочаровать Адама.

«Ладно…»

Еще ей страшно посмотреть на Софию. Она знает не понаслышке, насколько слепо ребенок верит в правоту своего родителя. Как отчаянно он способен его защищать…

«Боже…»

— Простите, — это слово со скрежетом покидает ее губы. — Мне очень жаль. Я не знаю, как это получилось…

Набравшись храбрости, смотрит в глаза девочки, буквально умоляя не спешить ее осуждать.

— Я… Я не знаю… Что-то взорвалось внутри меня… Это было… больно и обидно… Но я понимаю, что не должна была… Понимаю, что не права.

— Ладно. Перестань. Хватит волноваться, — спокойно просит ее Адам. — Мы все вышли немного из себя… Было сложно сдержаться.

Он находит для нее оправдания, но достойна ли она их?

— Ох, Ева, дорогая… Мне так жаль, — Диана садится на диван рядом с ней и крепко обнимает ее поверх плеч. — Ты не должна извиняться. Марк перешел границу. Он ненавидит твоего отца, но тебя совсем не знает. И слушать то, что он говорил, было на самом деле ужасно.

Но в его словах была как минимум небольшая часть правды.

«Ты себя не знаешь».

— Пожалуйста, не расстраивайся. Невзирая на все… Невзирая на то, что Марк ушел, — Диана опускает глаза, и Ева понимает, что ее это расстраивает больше, чем она хочет показать. — Несмотря на это, мы все еще собираемся хорошо встретить новый год.

Софи садится с другой стороны дивана. Читая поддержку в глазах Адама, пожимает плечиками и едва слышно вздыхает. Поднимая руку Евы, крепко сжимает ее своими ладошками.

— Папа все равно редко бывает дома. Наверное, ему снова пришлось срочно уехать в командировку. В Турцию. Или в Болгарию… Может, в Грузию? — бегает взглядом от одного взрослого к другому в поисках помощи. — Он совсем недавно туда летал. Да, мам? Правда же?

— Да, Соф. Правда.

Приглаживая пальчиками холодную кожу Евы, смотрит на нее с добротой и удивительным снисхождением.

— Я не злюсь на тебя, — очень тихо, едва слышно произносит девочка ту часть, что предназначена лишь для Евы.

Только дети могут так легко закрывать глаза на недостойное поведение взрослых. И это не продуманный аванс, они не швырнут эти поступки вам в лицо, когда им этого захочется. Они перешагивают этот барьер раз и навсегда.

— Ты написала письмо Деду Морозу? Что ты попросила?

Еве страшно не хочется быть злой в глазах этого маленького человечка. Именно поэтому она заталкивает все свои переживания на задний план и пытается улыбнуться.

— Хммм… К сожалению, я не успела придумать, что хочу.

Глаза Софии становятся огромными.

— Как так? Я заказала сразу два подарка! Если бы я знала, что ты не успеваешь, то написала бы за тебя.

— И что же ты попросила?

— Путешествие в Диснейленд и отпуск для мамы, — с гордостью оповещает девочка.

— О-о… А я ведь тоже там не бывала…

— А я был, — включается в разговор молчаливый Герман. Он втискивается рядом с Софией, хотя места на диване, вроде как, уже нет. — Самый крутой аттракцион там — Пираты Карибского моря.