– Все в порядке?
– испуганный голос стражника звучал глухо из-за бухающей в висках крови.

– Да, да, споткнулась просто, - пробурчала я, и на всех парах, почти бегом направляюсь в сторону замка.

Я мчалась, словно ополоумевшая. Первая мысль - ворваться прямо в королевскую опочивальню и наорать на таура. Какого черта происходит? Приветил меня, за стол с собой посадил, лучшие комнаты дал, личную охрану, а какую-то мерзкую Глассе приструнить не может! Тоже мне владыка Гремучих лесов! Но саднящее ощущение на шее в месте пореза и звенящее в ушах предупреждение элетт заставили свернуть в сторону собственных покоев. Стражники еле-еле за мной поспевали.

– Никого ко мне не пускать!
– бросила я им у дверей спальни и громко хлопнув дверью, пошла к балкону.

Привычный маршрут: вверх по лианам. На уступ не полезла, сразу пошла к приоткрытым створкам балконной двери, абсолютно уверенная, что Витэан там и один. Сунулась, и тут же отпрянула. В кабинете короля было полно народа: Эсфиль, Вэон и еще четверо, имен которых я не помнила. Пришлось влезть на уступ. Может я и хотела накинуться на таура с кулаками, но не при всем кабинете министров.

«Я тут на балконе сижу!
– подумала я, стараясь при этом мысленно докричаться до Витэана. Не думаю, что так можно, но чем благостные не шутят.
– И я очень зла! Меня убить пытались. И это защита таура?»

Ответа не было. Вероятно, думать прямо в голову Витэана получалось не очень. Обычно, это он лезет в мои мысли, а не наоборот. Но я упорствовала.

«Таур Витэан, будьте так любезны, почтите меня своим вниманием!» - закрыв глаза и привалившись к стене, подумала я.

Наглость подпитывалась бурлящим в крови адреналином и гневом. Отчего-то верилось, что он меня слышит, но не подает вида.

Стала прокручивать в голове всякие песенки, начала с Пугачевой «Все могут короли»... И, похоже, немного увлеклась.

– Как у тебя получается так громко думать!
– я аж подпрыгнула от неожиданности. Витэан стоял на балконе и глядел прямо на меня.
– Как ты смеешь прерывать королевский совет! Мне пришлось всех выпроводить. Я не могу думать, когда ты жужжишь над ухом этот бред!

Рррр! Я закипала, внутри сильно жгло, словно я ухнула разом стакан спирта, в боку кололо. Все-таки я не на шутку перепугалась, ощутив клинок у горла. Слишком расслабилась. Красивый неприступный замок, опека таура, любезные эльфы вокруг, даже Эсфил последнее время подтрунивал надо мной беззлобно. Сытая и приятная жизнь. Почувствовала себя нужной, защищенной. Под неусыпной опекой таура. Властного, упрямого, гордого, холодного эльфийского владыки, сильного мужчины. И что теперь? Он просто пшик? Пустое место? Разряженный индюк, которого охватывает паника, когда любовница застает его в купальне с другой? Который не может в своем же замке защитить женщину? Нет! Не верю! Не хочу верить!

– Ох, извините, ваше величество!
– в запале начала я, спускаясь с уступа.
– Но у меня к вам дело государственной важности! Одну из ваших верноподданных пытались убить прямо в вашем дворце!

– Кого?
– нахмурился Витэан.

– Меня!
– бросила в лицо таура.
– Твоя ненаглядная Глассе приставила мне кинжал к горлу и пообещала, что доведет дело до конца, если я посмею сообщить об этом тебе. Учитывая, как ты боишься эту элетт, я теперь точно труп.

– Ты забываешься, Ниэнель!
– прошипел таур, придвигаясь ко мне вплотную. Изумруды его глаза нехорошо блеснули.
– Ты говоришь с тауром, а не с мальчишкой.

– О, с тауром?
– передразнила я. В душе скреблось чувство, что я затеяла опасную игру: вот-вот на меня обрушится гнев эльфийского владыки.
– Ну знаешь ли что, таур, я готова умереть за тебя! Пасть от орчьего ятагана, закрыть собой от отравленной стрелы!
– от этих слов Витэан дернулся так, словно получил удар хлыстом.
– Но быть прирезанной, как свинья, твоей любовницей!? Извини, это уж слишком!

Глаза защипало, подкатили слезы. Я сама испугалась своих слов. Признаться себе, что ревную - это одно. Признаться ему в том, что влюблена так, что готова отдать за него жизнь

– совсем другое!

– Ниэнель.
– он подошел ко мне совсем близко.
– Если бы я мог запереть Глассе в самом дальнем углу дворцовых казематов, я бы сделал это.
– доверительно, нежно, с горечью сообщил Витэан.

– А ты не можешь?
– бросила я зло, стараясь сдержать накатившие так некстати слезы. Какая я до безобразия слабая. Машу там в казармах клинками, стреляю из лука, представляю, как стану рубить своих ночных монстров в реальности, а стоило какой-то элетт пригрозить мне, и вот я уже прибежала жаловаться. От осознания собственной ничтожности стало противно до тошноты, и я выплеснула всю горечь на эльфа.
– Какой же ты тогда таур?!

Витэан отшатнулся, бросил на меня испепеляющий взгляд. И тут я поняла, что переступила грань. Никакие мольбы о пощаде теперь не помогут. В зеленых глазах эльфа горел пламень гнева, и это был такой пожар, что мог выжечь дотла весь мир. Я невольно отступила. Витэан стал наступать на меня.

Попятилась, больно врезалась спиной в раскрытую створку балконной двери, опрометью бросилась в комнаты короля. Но и тут деваться было некуда. Витэан ворвался следом, в два шага оказался у кресла, на котором небрежно была брошена перевязь с клинками и вынул один из них. Блеснула смертоносная сталь. Я кинулась к двери, дернула ручку. Заперто! Развернулась прижимаясь спиной к дверному полотну. Витэан смотрел на меня прямо, часто дышал. Я оцепенела. Таур напряженный, прямой, разгневанный не сводил с меня глаз. И вдруг... Отшвырнул клинок, в несколько шагов пересек комнату, схватил меня за руку, отпер дверь и потащил куда-то. Рыкнул на обомлевших стражников, и те прилипли к своим местам, не смея следовать за повелителем.